История Рима от основания Города

Так сказал он по-гречески Персею; а затем, обращаясь к своим, прибавил по-латыни: «Вы видите блестящий пример непостоянства человеческой судьбы. Вам, юноши, я прежде всего говорю это. Поэтому в счастье не следует ни с кем обходиться гордо и жестоко и не следует доверять настоящему благополучию, так как неизвестно, что принесет наступающий вечер. Только тот заслужит названия мужа, кого и счастье не увлекает, и несчастье не сокрушает».

Распустив собрание, консул поручил заботу об охране царя Квинту Элию. В этот день Персей получил приглашение к консулу и вообще ему были оказаны все иные почести, какие только доступны были в таком его положении. Затем римское войско распущено было на зимовку.

9.

Бóльшая часть войск расположилась в Амфиполе, остальная же в ближайших городах.

Таков был конец войны между римлянами и Персеем, тянувшейся беспрерывно в продолжение четырех лет, и в то же время конец царства, которое славилось в большей части Европы и во всей Азии. Персей считался двадцатым царем после Карана[1252], первого царя македонского, и начал царствовать в консульство Квинта Фульвия и Луция Манлия [179 г.]; царем назвал его сенат в консульство Марка Юния и Авла Манлия [178 г.]; царствовал он одинадцать лет. Племя македонян было слишком малоизвестно до Филиппа, сына Аминты. Хотя затем благодаря Филиппу оно стало возрастать, но ограничивалось все-таки пределами Европы, охватив всю Грецию, часть Фракии и Иллирии. После этого владычество македонян распространилось в Азию, и Александр за тринадцать лет своего царствования сначала покорил все те почти неизмеримые пространства, где была Персидская держава; затем он прошел владения арабов и Индию, где Красное море омывает крайние пределы земли. В то время царство и слава македонян были величайшими на земле. Распавшись по смерти Александра на много государств, из которых каждое старалось присвоить власть себе, Македония с растерзанными силами просуществовала со времени высшей своей славы и до самого падения сто пятьдесят лет.

10. Когда слух о победе римлян проник в Азию, Антенор, стоявший с легкой эскадрой у Фан, переправился оттуда в Кассандрию. Гай Попилий, находившийся у острова Делоса для защиты судов, шедших в Македонию, услыхав, что война в Македонии окончена и неприятельские корабли оставили свои посты, отпустил тоже азиатские корабли и продолжал путь в Египет для выполнения принятой им на себя миссии, желая встретиться с Антиохом ранее, чем тот подойдет к стенам Александрии. Когда послы, проезжая вдоль берегов Азии, прибыли в Лоримы, гавань, находящуюся от Родоса в расстоянии немного более двадцати миль, как раз напротив самого города, встретив их (уже и сюда дошел слух о победе римлян), просили заехать на Родос, говоря, что для доброй славы и безопасности государства важно лично узнать все, что произошло на Родосе и что там делается; и таким образом они принесут в Рим результаты своих собственных наблюдений, а не пустые слухи. Послы долго отказывались, но родосцы добились того, что они немного замедлили плавание для блага союзного города и по прибытии на Родос, уступая просьбам тех же лиц, явились в народное собрание. Их приход скорее увеличил, чем уменьшил страх граждан; ибо Попилий повторил тут все, что кто-либо в отдельности и весь народ в ту войну сделал или сказал неприязненного, и, будучи человеком сурового нрава, он увеличивал резкость своих слов угрюмым выражением лица и тоном обвинителя, так что, несмотря на отсутствие всякого основания для вражды римлян с ними, родосцы, видя суровость одного римского сенатора, могли вывести заключение относительно того, как к ним относится весь сенат.

Умереннее была речь Га я Децимия, по словам которого во всем том, о чем упомянул Попилий, виноват не народ, но немногие подстрекатели черни. Обладая продажным языком, эти люди составляли декреты, полные лести по отношению к царю, и отправили посольства, в которых родосцы должны столько же раскаиваться, сколько стыдиться их. Если народ будет благоразумен, то все это падет на головы виновников.

Речь Децимия выслушали с большим сочувствием не столько потому, что большинство народа он освобождал от обвинения, сколько потому, что обращал его на настоящих виновников. Итак, когда старейшины родосские отвечали римлянам, заслужили одобрение не те, которые старались во что бы то ни стало опровергнуть обвинение Попилия, а те, которые соглашались с Децимием в том, что для искупления вины следует выдать зачинщиков. Поэтому немедленно состоялось постановление – осудить на смерть всех, которые будут уличены в том, что сказали или сделали что-нибудь в интересах Персея против римлян. Ко времени прибытия римлян некоторые виновные удалились из города, другие сами лишили себя жизни. Римские послы, пробыв в Родосе не более пяти дней, отправились в Александрию. И тем не менее на Родосе ревностно был произведен суд на основании постановления, состоявшегося в присутствии римских послов. Такую настойчивость в исполнении решения вызвала столько же кротость Децимия, сколько суровость Попилия.