История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века

В следующий раз, 7 декабря, владыка приехал с тем же посольством, увеличенным еще пятью представителями от черных людей по одному от каждого конца (от Неревского — Аврам Ладожанин, Гончарского — Кривой, Славенского — Захар Брех, Загородского — Харитон, Плотничья — Федор Лытка). Говорили опять посадники, разделив между собой статьи. Просили, чтобы великокняжий наместник судил вместе с посадником; предлагали ежегодной дани с сохи по полугривны новгородской и чтобы великий князь держал новгородские пригороды своими наместниками; но били челом, чтобы он не выводил людей из Новгородской земли, не вступался бы в боярские вотчины, не звал бы новгородцев на суд в Москву и не требовал бы их на службу в Низовскую землю.

Великий князь через бояр грозно ответил: «Я сказал, что хочу такого же государства в Новгороде Великом, как на Москве в Низовской земле; а вы теперь указываете, как мне поступать, то какое же это государство?»

Послы смиренно просили яснее «явить» им государеву волю, ибо они не знают, как великие князья держат Низовскую землю. Нет никакого вероятия, чтобы новгородские бояре действительно не знали московского самодержавия; они, конечно, понимали, к чему идет дело; но страшились последнего слова и прикидывались непонимающими. Наконец это слово было произнесено.

Через бояр великий князь отвечал: «Наше государство таково: вечу и посадникам в Новгороде не быть; все государство нам держать, а волостям и селам быть как у нас в Низовской земле».

Этот громовый ответ несколько смягчен был обещанием не делать вывода из Новгородской земли, не вступаться в боярские отчины и суду оставаться по старине.

Целую неделю новгородцы думали над словами великого князя и спорили на шумных вечах. Наконец партия людей умеренных и сторонников Москвы взяла верх; отправили то же посольство сказать, что вече и посадника отлагают; только повторяли свое челобитье о вотчинах, выводе, судебных позвах в Москву и низовской службе. Ясно, что новгородское боярство, жертвуя народоправлением, хлопотало теперь единственно о своих сословных интересах. Великий князь дал согласие на эти условия. Но когда посольство попросило его присягнуть на них, он резко отказал. Послы били челом, чтобы присягнули его бояре; но также получили отказ. Они просили, чтобы присягнул будущий его наместник. И в этом отказано. Мало того, Иван Васильевич при сем задержал послов в стане на целых две недели. Очевидно, он хотел еще потомить новгородцев и довести их до совершенной покорности и полного смирения; ибо он знал, что между ними еще велика была партия ему противная, которая продолжала кричать на вечах, что надобно биться против Москвы до последнего человека.

Между тем в осажденном городе уже истощались запасы; наступал голод, а так как в нем искали убежища многие жители окрестных волостей, то от великой тесноты уже началась моровая язва. Тогда как в московском стане было довольство; не ограничиваясь сбором всевозможных запасов из ближайших областей, великий князь велел псковским купцам пригнать в свой стан большие обозы с пшеничной мукой, калачами, рыбой и с другими товарами и открыть здесь вольную торговлю.