История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

По отбытіи барона Строганова из Константинополя, диван послал непринятый нашим послом свой отзыв, при письме великаго визиря, графу Нессельроду, в Петербург. Турецкія депеши заключали в себе жалобы на барона Строганова и уверенія в желаніи Султана соблюдать трактаты, заключенные с Россіею; вместе с тем, Порта, излагая необходимость покорить возставших подданных своих, отклоняла от себя упрек в преследованіи христіан и намеки Строганова на слабость турецкаго правительства, подавшую повод к неистовствам черни. Уверяя в желаніи своем— сохранить с Россіей дружественныя отношенія, диван требовал выдачи, либо наказанія, бувтовщиков ушедших в русскія и австрійскія владенія, полагал такую меру вернейшим средством возстановить общее спокойствіе и обещал, с своей стороны, назначить Господарей в Княжества, как только там будут совершенно разсеяны мятежныя скопища. Тогда-же сообщено было Портою

о предположена ея вверить управление Княжествами лицам избранным из природных жителей страны (^J

).

Одновременно с этим отзывом, последовал фирман (указ) Султана, коим предписывалось правительственным лицам оказывать защиту всем Грекам, не принимаю щим участія в возстаніи. Патріархи получили приказаніе обращать заблудшую паству свою на путь долга и покорности правительству. Повелено отменить амбарго (запрещеніе), наложенное на суда с хлебом. Австрійскій и лондонскій кабинеты воспользовались этими уступками, чтобы отклонить войну, но не успели ни возстановить согласіе между Россіею и Портою, ни устроить судьбу Греков. Император Александр, предоставя решеніе греческаго вопроса европейскому ареопагу, получил возможность убедиться, что Меттерних считал Священный Союз не верховным судилищем властителей и народов. (как разумел его сам Александр), a соединеніем вооруженных сил Европы, для удержанія народов в застое. Великобританскій-же кабинет, оказавшій противодействіе прочим державам на конгресах в Троппау и Лайбахе, явил себя враждебным Россіи в греческом вопросе, под предлогом соблюденія того самаго начала невмешательства (non intervention), которое было нарушаемо Англичанами каждый раз, когда только они видели в том свою собственную выгоду.

Таким образом Священный Союз, назначенный для прекращенія раздоров, в самом зародыше их, и для водворенія общаго мира, оказался несостоятельным: вместо того, чтобы положить конец убійствам и опустошеніям в Греціи, оп продлил их на многіе годы. Венскій и лондонскій

кабинеты, как наиболее заинтересованные в Восточном вопросе, желали предупредить войну между Россіею и Портою, но нисколько не заботились— ни об участи Греков и других христіанских подданных Порты, ни об удовлетворены справедливых требованій Императора Александра, а употребляли все извороты своей политики, чтобы парализировать его деятельность. После дипломатической переписки, которая не подвинула ни на шаг решеніе спорных вопросов, Кестельри и Меттерних съехались, осенью 1821 года, в Ганновере; там порешили они, что возстаніе Греков гораздо менее турецкое, нежели обще-европейское дело, гораздо менее последствіе желанія Греков сбросить с себя несносное иго, нежели одно из усилій революціонной партіи, нарушавшей общее спокойствіе Европы. И по тому, (полагали они), ежели эта партія желает изгнанія Турок из Европы, то следует искать противнаго, именно — поддерживать существованіе в Европе Турецкой Имперіи. Да и что поставить на ея место? И какими средствами? Оба они признали вредным всякое измененіе существующаго порядка (т. е. насилія и угнетенія, терпимых Христіанами во всех областях принадлежавших Порте).

Последствіем совещанія в Ганновере была депеша лорда Кестельри к великобританскому резиденту в С.-Петербурге, кавалеру Беготу, для сообщенія с.-петербургскому кабинету. В этом документ, Кестельри, в ответ на запрос нашего правительства — каким образом станут действовать Союзныя державы, в случае разрыва Россіи с Портою, писал, что: „он, не видя необходимости такой войны, не может отвечать—какое полеженіе примут державы в случае явнаго разрыва,