История Винсента Робертса (СИ)

Потом он быстро расстегнул манжет своей рубашки, надкусил кожу на запястье и прижал рану к моим губам. Его кровь потекла по лицу, по щекам, попала в рот, и казалась источником спасения, я с охотой глотнул ее, а потом еще и еще. Жар стал сходить, превращаясь в обычное тепло, а вкус крови Хозяина странно пьянил. Промелькнула мысль, что его кровь похожа на предыдущую, такую же мощную.

Я лежал на постели и чувствовал, как стало очень хорошо, тело наполнилось легкостью, расслабилось, появилось приятное головокружение, боль ушла, осталось только тепло, разогнанное по венам.

Эдвард коснулся прохладной ладонью моего лица, провел по щеке и задержался пальцами на виске. Глаза сами стали закрываться, и я погрузился в глубокий сон, не желая видеть уродливую и отвратительную реальность.

*

Легкий ветер играл с волосами, заставляя кончики щекотать лицо, я поморщился и открыл глаза, но тут же зажмурился. Яркое полуденное солнце освещало непривычно светлую комнату и слепило. На улице весело щебетали птицы и шумели деревья. Так спокойно и тихо, не слышно ни соседей, ни машин — никого… Я повернулся на другой бок, глубже укутываясь в мягкое, как пух, одеяло. Так не хотелось открывать глаза снова.

Пролежал подобным образом минут десять, пока до меня медленно доходило, что я вовсе не у себя дома. Резко подскочив с постели, запутался в одеяле и рухнул на пол.

— Черт! — сорвалось с языка, я присел и стал потирать ушибленное колено.

Голова казалась необычно пустой, как бы я ни пытался напрячь мозги, не мог ничего вспомнить. Комната выглядела вполне уютной, но слишком светлой от заливающего всю ее солнечного света. На окнах висели светло-бежевые портьеры, а сквозняк колыхал полупрозрачный тонкий, как паутина, тюль.

Постепенно я поднялся на ноги и нашел свои вещи, выстиранные, выглаженные и аккуратно сложенные на стуле рядом с кроватью. Как ни странно, оружие никто не забрал. Я оделся, вышел из комнаты и поплелся по длинному коридору, все еще тщетно пытаясь вспомнить, где я и как тут очутился. Вроде не напивался вчера.

Спустившись вниз по широкой лестнице, я оказался в просторном зале со светлым каменным полом и высокими колоннами. Посередине стояли два кожаных дивана друг напротив друга, а между ними стеклянный столик. Камин украшала лепнина с изображением рыцарей и фамильный герб. Я прислушался к собственным ощущениям, но поблизости не находилось ни одного вампира, только чьи-то приглушенные шаги разбивали застывшую тишину.

— Мистер Робертс? — услышал я мягкий женский голос и обернулся.

Из коридора вышла изящная миловидная девушка в униформе прислуги, украшенной пышными кружевами.

— Господин Валентайн утром ушел на работу. Он распорядился насчет завтрака для Вас, — произнесла она и очень тепло улыбнулась.

Я застыл, пытаясь сглотнуть подступивший к горлу ком. Обрывки воспоминаний, как куски мозаики, начинали складываться в полную картину.

Хозяин позвал, мы о чем-то разговаривали, а потом он решил поиграть. Попытка сбежать не увенчалась успехом — он поймал меня и жестоко мучил, а потом воспользовался ослабленным телом…

Задержав дыхание, я присел на диван, чтобы не упасть. Ужас и отвращение угрожали перерасти в панику, но из последних сил я держал себя в руках. Только не здесь, только не у посторонних на виду. Я не должен никому показывать своего отчаяния и боли. Слишком унизительно. А потом я догадался, что прислуга и так могла все слышать, от чего стало еще ужасно стыдно. Задушив в себе порыв позорно сбежать, я невероятным усилием воли нацепил на лицо маску полного безразличия, чтобы ни один мускул не дрогнул. Пусть они думают, что ошибаются. Гордость не позволяла показать в такой момент слабость.

Девушка подошла ближе и оттянула платок на шее, внимание привлекли ее шрамы. Много отметин от укусов украшали кожу, и несколько из них выглядели еще свежими.

— Угощайтесь, прошу, — произнесла она и снова улыбнулась.

— Ты с ума сошла?! — выпалил я грубо, даже слишком, тут же позабыв о своих проблемах.

— Но Вы же голодны, не так ли? — девушка шагнула еще ближе, и ее привлекательный аппетитный запах вскружил голову. Я сильнее вцепился пальцами в диван, чтобы не сорваться и не напасть на нее.

— Или Вы хотите так? — она оттянула длинный рукав блузки и оголила запястье, покрытое такими же уродливыми шрамами.

Перехватило дыхание от поступившей жажды. Глядя на нее, чувствуя запах, слыша, как стучит сердце и шумит кровь в венах, я не мог не думать о том, как должна быть сладка ее кровь.

И она действительно была умопомрачительно вкусной и теплой, когда я вонзил в тонкую шею девушки зубы, разрывая кожу. Не чувствовал в тот момент ни угрызений совести, ни страха, она даже не кричала, а прижималась сильнее ко мне, обнимая за плечи, будто боль доставляла ей удовольствие. Не отвлекаясь, я пил жадно и много, не помня и не думая, что неконтролируемой жаждой мог убить кого-то. Лишь только желание насытиться руководило моими действиями и разумом.

А когда ее тело упало к моим ногам, я безразлично переступил через труп, и вытер окровавленные губы и подбородок рукавом. Хотелось еще…