История ворона

– Эдди, пожалуйста, спрячь меня! – молю я, пытаясь скрыться от преследователей у него за спиной.

– Эдди? – переспрашивает он.

Стоит мне осознать свою оплошность, как кровь моментально стынет в жилах.

– Это та самая демоница? – спрашивает сторож.

– Джок, уверяю тебя… Я… я позвала Эдгара случайно. Прошу, не надо…

– Именно так, – кричит сторожу Джон Аллан, хватает меня за локти и разворачивает вперед. – Эта подлая змеюка хотела напасть на меня!

Он злобно толкает меня к сторожу, тот приподнимает фонарь, чтобы лучше видеть, и в ужасе отшатывается, разглядев мое лицо. Рядом с ним стоит румяный незнакомец с мушкетом и держит на привязи стаю гончих, до предела натянувших поводки. Псы рычат и лают, прижав к голове уши, опустив хвосты и обнажив клыки – они готовы вцепиться в мое жуткое, тесное, человеческое тело, в котором мне лучше было бы никогда не оказываться. Зря я так поспешила явиться миру.

Оттолкнув Джона Аллана, я со всех ног бегу на юг.

– Схватить ее! – вопит сторож, и его помощник спускает собак.

Псы несутся за мной по наклонной улочке, запруженной грязью и талым снегом.

Мой поэт – превосходный бегун, и мне, Слава Небесам, передался его талант бегать с проворством Аталанты[12], но псы неотступно несутся следом, утробно рыча и мощно ударяя сильными лапами по земле. Я лечу сквозь мрак в одолженных мне коричневых башмаках, высоко приподняв пышные юбки, чтобы ноги работали в полную силу. С тихим стоном, надрывно дыша, я прикладываю все силы, чтобы только успеть к реке Джеймс, где меня ждет убежище, и не поскользнуться, и не упасть.

В воздухе появляется узнаваемый запах пристани – пахнет дегтем, смолой, речной водой.

То и дело я ненароком наступаю в лужи, мечусь между амбарами и пивоварнями, а мрак всё сгущается, и туман так и липнет к коже. Псы рядом, они лают уже совсем близко!

Боже мой! Совсем близко!

Лунный свет мерцает на черных речных водах. Мои ноги отчаянно стучат по деревянной Ладлэмской пристани, где моему поэту однажды удалось сбежать от меня и от тоски по Джейн Стэнард – в тот день он поспорил с каким-то юнцом, утверждавшим, что Эдгар не сможет доплыть до Уорвика, – и на глазах у десятков зрителей нырнул в реку и проплыл шесть миль под ослепительным июньским солнцем.

Следуя его примеру, я с разбега бросаюсь в речные воды и с оглушительным всплеском, наполнившим мне рот и легкие струей ледяной воды, камнем иду ко дну, сбитая с курса, слабая, совершенно растерянная и напуганная.

Часть вторая

побег в шарлоттсвилль, Виргиния

– 12 февраля, 1826 —

Я не таким был с детских лет,Как прочие; открылся светИначе мне…

[13]– Эдгар Аллан По, «Один», 1829

Глава 17

Эдгар

Мы с отцом покидаем дом на рассвете. Вся восточная часть неба залита пурпурно-золотистыми красками, от вида которых сердце мое наполняется надеждой. В легком ветерке чувствуется вкус долгожданной свободы.

Перед домом, на подъездной дорожке, старина Джим пожимает мне руку, желает всего наилучшего и добавляет, что меня «здесь будет очень не хватать».

– Я тоже буду очень по всем скучать! – восклицаю я, стараясь не дать волю чувствам, хотя мой голос всё равно предательски подрагивает. – Спасибо, Джим! – Его руку я пожимаю особенно крепко и благодарно, ибо он согласился доставить Эльмире мое прощальное письмо, в котором я заверяю свою тайную возлюбленную в крепости моих чувств.

Я забираюсь в наш экипаж и сажусь напротив отца, поправив фрак, чтобы не измять его. Дэбни закрывает за мной дверь.

Матушка наблюдает за нами из окна гостиной, вместе с Джудит и тетушкой Нэнси. Пока мы обменивались прощальными объятиями, она так горько рыдала, что в конце концов упала в обморок. Джудит тут же побежала за нюхательной солью, а мы с тетушкой Нэнси уложили матушкино безвольное тело на ярко-красный диван. Меня и самого чуть не вывернуло наизнанку. Отец воспринял необходимость задержать наш отъезд с огромным недовольством.

Дэбни щелкает кнутом, и наш экипаж трогается. Мой дорожный чемодан и писательский ящичек шумно сползают вбок у меня над головой.

– Впереди, стало быть, три дня пути? – спрашиваю я отца.

Он разворачивает утреннюю газету и раскладывает ее на колене.

– Надеюсь, нам хватит выдержки не убить друг друга за это время.

Это замечание вызывает у меня улыбку, и я откидываюсь на спинку черного кожаного сиденья, мысленно прощаясь с любимыми женщинами, островерхими галереями, колоннами, фруктовыми и цветочными садами и живописными видами зеленой речной долины «Королевства Молдавского».