Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь

Роберта Коха

же поиски способов лечения, терапии против возбудителя болезни, который он открыл, привели к гораздо менее отрадным результатам. Вспоминая об исторической демонстрации Кохом туберкулезной палочки 24 марта 1882 года, один из свидетелей рассказывал о реакции представителей высшего класса на открытие Коха: «Мне все время вспоминается, как наш старый добрый Император на торжественной демонстрации Кохом туберкулезной палочки внезапно подошел к господам с отрезвляющим вопросом: „Теперь вы знаете, как бороться с этим врагом?“» [1] Бывшего сельского врача Роберта Коха назначили директором недавно созданного Института гигиены при Берлинском университете в 1885 году. Таким образом он стал профессором – этот титул, наравне с высшими офицерскими и дворянскими званиями, вероятно, был одним из самых престижных в Германской империи.

К открытию возбудителя туберкулеза Кох добавил еще одно выдающееся свершение. Летом 1883 года и Германия, и Франция отправили научные экспедиции в Египет, где разразилась эпидемия холеры. Политическое соперничество между двумя нациями наконец переросло в состязание на научном поле. Группу французских ученых в собственной прессе окрестили Le Mission Pasteur[137]

, несмотря на то, что сам великий исследователь не смог принять участие в экспедиции из-за проблем со здоровьем в результате инсульта. Участникам экспедиции не сопутствовала удача: вскоре после прибытия в Александрию научный руководитель французской команды, которому едва исполнилось 27 лет, биолог Луи Тюилье, заболел холерой и скончался. Ужас преодолел национальные границы и взаимную неприязнь. Члены немецкой экспедиции были глубоко потрясены и выразили свои соболезнования французским коллегам; на похоронах Тюилье Кох вызвался помогать нести гроб.

Вместе с сотрудниками Кох отправился в Индию, где эпидемия также уносила много жизней. Он взял образцы тканей кишечника людей, недавно скончавшихся от холеры. О том, что из трупов, а также из организмов живых людей выделяется «подобная рисовому отвару жидкость с множеством бледно-серых склизких хлопьев» [2], Кох в красках рассказал контролирующему его работу в далеком Берлине чиновнику, которого эти подробности, скорее всего, неприятно поразили. Вовлеченность Коха в работу была колоссальной, потому в канун Рождества он прервал ее лишь ненадолго и с неохотой, чтобы написать письмо жене (та не любила поездки за границу и оставалась дома): «Я снова полностью погрузился в работу и в Святки буду усердно работать с микроскопом. Наш консул пригласил нас к себе на ужин, и это весьма любезно с его стороны, но, честно говоря, я бы предпочел побыть сегодня вечером одному, а не праздновать Рождество в чужом доме, надев белый галстук и фрак. Однако ко мне проявляют такое дружелюбие, что приходится все это терпеливо сносить. Работы мне хватает, так как от холеры здесь постоянно умирает довольно много людей, а с нашими обследованиями все идет как нельзя лучше. Из-за того, что я постоянно занят научной работой, мне так и не довелось узнать получше город и его жителей. <…> Мы живем в так называемом пансионате, своего рода отеле-гарни[138]

: постояльцам предлагают меблированные комнаты и еду за общим столом. Обслуживают себя все сами» [3].

В январе 1884 года он был убежден, что нашел виновника этой великой эпидемии XIX века: «Во всех случаях обнаруживается бацилла в виде запятой и только она. Эти результаты вместе с результатами, полученными в Египте, показывают, что мы обнаружили патоген, спровоцировавший эпидемию холеры» [4]. Об обнаружении возбудителя кричали заголовки газет во всем мире; о том, что итальянец Филиппо Пачини опознал его 30 лет назад, упоминалось нередко, но лишь en passant[139]

. Возвращение Коха и его коллег домой, в Германию, было сравнимо с триумфальным шествием. Наследный принц почти сразу пригласил Коха на обед 6 мая 1884 года, и в дополнение к многочисленным почестям исследователь теперь также получил весомую мирскую награду: «На основании положения от 27 мая сего года, изданного в отношении комиссии, посланной для изучения холеры, Его Величество Император всемилостивейше соблаговолил одарить Ваше Высокоблагородие наградой в размере 100 000 марок» [5].

Новый император не отнесся к Коху столь же благосклонно, когда тот решил увенчать дело всей своей жизни, исследование туберкулеза, созданием терапии от чахотки. В августе 1890 года в жаркий летний день в Берлине состоялся Десятый Международный медицинский конгресс. Местом проведения стал переоборудованный для этого мероприятия цирк Ренца – здание на Фридрихштрассе вместимостью почти 6000 человек. Примерно такое количество участников и ожидалось на том медицинском конгрессе. Кульминацией стал несколько таинственный намек Коха на то, что лекарство от туберкулеза, которое он мимоходом назвал туберкулином, уже испытывается на морских свинках.