Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1

Ф.Т. Маринетти

11 августа 1912

38. Искусство шумов

Футуристский манифест

Дорогой Балилла Прателла, великий футуристский музыкант,

9 марта 1913, во время нашей кровавой победы, одержанной над 4000 пассеистов в Театре Костанци в Риме, когда мы защищали кулаками и тростями твою футуристскую Музыку, исполняемую мощным оркестром¹

, мой интуитивный мозг внезапно осенила идея нового искусства, которое может создать только твой гений: Искусства шумов, логического последствия твоих чудесных нововведений.

Античная жизнь была безмолвием. Только в девятнадцатом веке, с изобретением машин, родился Шум. В настоящее время шум владычествует полновластно над чувствительностью людей. В течение многих веков жизнь развивалась в молчании или под сурдинку. Самые оглушительные шумы не были ни интенсивными, ни продолжительными, ни разнообразными. В самом деле, природа нормально молчалива, за исключением бурь, ураганов, обвалов, водопадов и немногих исключительных теллурических движений.

Вот почему первые звуки, которые человек извлёк из продырявленной тростинки или натянутой струны, глубоко восхитили его. Первобытные народы приписывали звуку божественное происхождение. Он был окружён религиозным почтением и предоставлен ведению жрецов, которые утилизировали его для обогащения своих обрядов новой тайной. Так образовалось представление о звуке, как о вещи посторонней, отличной и независимой от жизни. Результатом явилась музыка, фантастический мир, поставленный над реальностью, неприкосновенный и священный. Эта иератическая атмосфера по необходимости должна была замедлить прогресс музыки, которая была таким образом опережена другими искусствами. Сами греки с их теорией музыки, математически установленной Пифагором и допускавшей только употребление нескольких созвучных интервалов, ограничили область музыки и сделали почти невозможной гармонию, которая оставалась им абсолютно неизвестной.

Музыка эволюционировала в Средние века вместе с развитием и модификациями греческой системы – тетрахорда². Но звук продолжали рассматривать в его развёртывании во времени, – узкое представление, которое долго держалось и которое мы находим ещё в самых сложных полифониях фламандских музыкантов. Аккорд ещё не существовал: развитие различных частей не было подчинено аккорду, который эти части могли произвести сообща; представление об этих частях не было вертикальным, а только горизонтальным. Желание и поиски одновременного сочетания различных звуков (то есть аккорда,

его комплекса) обнаруживались постепенно: от совершенного согласованного аккорда перешли к аккордам, обогащённым кое-какими мимолётными диссонансами, и достигли наконец постоянных и сложных диссонансов современной музыки.

Музыкальное искусство искало вначале ясной и сладкой чистоты звука. Потом оно амальгамировало различные звуки, стараясь ласкать слух приятными гармониями. В настоящее время музыкальное искусство ищет амальгаму самых диссонирующих, самых странных и самых резких звуков. Мы приближаемся, таким образом, к звуку-шуму.

Эта эволюция музыки параллельна растущему умножению машин, участвующих в человеческом труде. В оглушительной атмосфере больших городов, равно как и в деревнях, когда-то безмолвных, машины производят такое множество разнообразных шумов, что чистый звук, по своей малости и монотонности, не производит более никакого впечатления.

Чтобы возбудить нашу чувствительность, музыка развилась, отыскивая более сложную полифонию и более значительное разнообразие инструментальных тембров и красок. Она попыталась получить самые сложные последовательности диссонирующих аккордов и подготовила, таким образом, музыкальный шум.

Эта эволюция к звуку-шуму возможна только в настоящее время. Ухо человека восемнадцатого века никогда бы не вынесло интенсивной разноголосицы известных аккордов, производимых нашими оркестрами (утроенными в отношении числа исполнителей); напротив, наше ухо наслаждается ими, приученное к этому современной жизнью, богатой всякого рода шумами. Однако наше ухо, не довольствуясь этим, непрерывно требует более широких акустических ощущений. С другой стороны, музыкальный звук слишком ограничен по отношению к разнообразию и качеству своих тембров. Самые сложные оркестры можно свести к четырём или пяти категориям инструментов, различных по тембру звуков; смычковые струнные инструменты, духовые деревянные, ударные инструменты. Музыка топчется в этом тесном кругу, тщетно пытаясь создать новое разнообразие тембров. Нужно во что бы то ни стало вырваться из этого ограниченного круга звуков и завоевать бесконечное разнообразие звуков-шумов.