Юлий Цезарь. В походах и битвах

О первой и главной ошипбке его – той, что он после сражения при Фарсале не отправился тотчас в Африку – уже было говорено выше. По возвращении его из Малой Азии в Рим, в начале осени 47 г. он пробудился наконец при шуме опасности (César se réveilla au bruit du danger) – чрезвычайно верно и метко говорит Наполеон I, следовательно – пробудился от усыпления: иначе назвать этого нельзя. И снова, хотя и поздно, закипела его деятельность, как бы в вознаграждение утраченного времени, но закипела уже слишком сильно и не довольно благоразумно-осторожно. Явная необходимость и крайнее нетерпение как можно скорее явиться и победить в Африке, может быть, так, как он победил Фарнака (т. е. прийти, увидеть и победить), снова повела его к тому же, что он уже испытал с такою невыгодою для себя на море и в Эпире против Помпея в 49–48 гг. Лишь с 6 легионами и 2 тыс. чел., конницы, т. е. лишь с частью своих сил, на флоте относительно слабейшем Сципионова, отправился он от Лилибея в Сицилии к берегам Африки – в самое бурное, осеннее время года, когда и сам знал, и все ему говорили, что плавание было опасно. И на этот раз счастье его, как бы в наказание его, отвернулось от него: буря рассеяла его флот – и он едва с 4 т. чел. войск на нескольких судах высадился близ Руспины. И благо еще было ему, что тут находилась только слабая часть сил Сципиона, и та под начальством Консидия, который, вместо того чтобы сразу подавить Цезаря, сам заперся и укрепился в Гадрумете. Но, при первой тревоге, Сципион уже начал собирать свою превосходную числом армию и направил ее к Руспине, выслав вперед половину ее с Лабиеном – заклятым врагом Цезаря.

Но прежде следует еще сказать несколько слов о переправе Цезаря в Африку. Гишар упрекает его в том, что он не выждал сосредоточения всех своих военных сил, сухопутных и морских, и не отправился со всеми ими разом. Этим он переждал бы самого бурного на море времени и имел бы при высадке все свои силы с собою. После потери 1 ¼ года времени лучше было бы потерять еще 1 или даже 2 месяца и явиться в Африке со всеми силами, нежели, поспешив, 4 месяца быть в ней почти постоянно слабее Сципиона. Но генерал Лоссау восстает против этого, говоря, что это было невозможно и потребовало бы слишком много времени. Из этих двух мнений скорее можно согласиться, однако, с мнением Гишара.

Гирций Панза, составитель книги комментариев Цезаря об Африканской войне, говорит, будто Цезарь не назначил своему флоту сборного места на берегах Африки, потому что не знал, какой пункт на них назначить, который был бы свободен от неприятельского флота. Но Наполеон I возражает, что это мнение такого неспособного описателя действий Цезаря, как Гирций Панза, есть нелепость, не заслуживающая опровержения. «Сципион, – говорил он, – был в Утике и владел всеми северными берегами Африки до владений Юбы, а Цезарь назначил армии и флоту сборное место к югу от мыса Меркурия (ныне мыс Бон, Bon) до большого Сырта, где весь морской берег был свободен от неприятельских войск, а неприятельским эскадрам невозможно было в эту пору года крейсировать тут. Но флот Цезаря был рассеян бурей и разбросан ею к северу от мыса Меркурия и собрался только позже и постепенно».

Высадка Цезаря, как и переправа его, была действием необыкновенно смелым и даже отважным и не имела бы, может быть, успеха, если бы против Цезаря был в этом месте не Консидий, а Лабиен. Но смелость и отважность Цезаря были соединены с благоразумными прозорливостью и осторожностью не только при высадке, но и во все время пребывания ври Руспине, до боя с Лабиеном, при отступлении от Зеты. {Лоссау.}

Тем не менее положение Цезаря в течение целого месяца после высадки было очень трудное и критическое, и он был обязан своим спасением только искусственным укреплениям и бессилию нападательного оружия для взятия укреплений открытою силой. Четыре дня после высадки, имея еще очень мало войск (менее 4 т.), он, несмотря на то, поставил гарнизоны в единственные два города (Руспину и Лепту), которые имел на этом берегу, и, чтоб уклониться от Лабиена, вышел со своими когортами в море, для отыскания своего флота, большая часть которого, однако, присоединилась к нему в это самое время. {Наполеон I.}

В бою с Лабиеном, несколько времени спустя, он, очевидно, имел неудачу, несмотря на утверждение противного Гирцием Панзой. Лабиен употребил при этом образ действий парфян против Красса, не с белым, но с метательным оружием, сильное действие которым, искусными в нем, ловкими, проворными и храбрыми иррегулярными пехотой и конницей, всегда имело выгоду и успех против регулярных войск, сражавшихся в сомкнутом строе. {Наполеон I.}