Читаем Юлька в стране Витасофии (сборник) полностью

— Сейчас стрелять начнут, — процедил незнакомец, надевая сапоги и одежду, — и тут же последовали выстрелы. Завязывавшей шнурки на кедах Юльке почудилось, что одна из пуль просвистела над ее головой.

— Не бойтесь: не попадут, — усмехнулся незнакомец, увидев, как Юлька испуганно отшатнулась в сторону. Одевшись, беглецы, пройдя мокрый луг, углубились в лес. Выстрелы прекратились.

— Нам сюда, — сориентировавшись по выглянувшему из-за туч солнцу, сказал незнакомец. Он шел легко, не оглядываясь; приноровившаяся к его шагу Юлька старалась не отставать.

Лес был смешанный, с лиственными и хвойными деревьями и дерновоподзолистой почвой. Пели птицы; пахло свежестью.

Вот и опушка, а рядом — Белая дорога.

— Вам сюда, мне — обратно, — остановился незнакомец.

— Спасибо за помощь, — проговорила Юлька. — Если бы не вы — пропала.

— У вас еще все впереди, — усмехнулся незнакомец. И, посерьезнев, добавил:

— Вы удивительно наивны. Ваши противники: Властительницы Времени и Вечности, госпожа Неизвестность, Владыка Пространства. Что вам о них известно?

— Ничего.

— А пора бы. Сейчас вы в положении футбольного мяча, на котором отрабатывают удары. Может быть, стоит подумать о нападении? А оно невозможно без знания.

— Что я могу: одна в чужой стране?

— Спрашивать. Правильно заданный вопрос гарантирует верный ответ.

— Как действует Медальон Времени?

Незнакомец задумался.

— Не знаю. Но я слышал о рукописи Затерянных столетий. Она где-то здесь, в Витасофии. Там описывается Медальон Времени и принцип его работы.

— Спасибо!

Кивнув головой, незнакомец повернулся и, весело насвистывая, углубился в лес, оставив Юльку возле Белой дороги.

ВТОРАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ

Кабинет предназначался для встреч Владыки Пространства с Властительницами Времени и Вечности, использовался редко и новизной обстановки не блистал. И сейчас его хозяин, плотный широкоплечий мужчина, с неудовольствием оглядывал кресло, в котором сидел, и думал о том, что разговор с расположившимися напротив сестрами надо провести пожестче.

— Чья идея: с Мюнхаузеном и маркизом? — тяжелый взгляд мужчины попеременно уперся в женщину с неподвижным лицом и красивую, с игривыми глазками, девушку.

— Ну, моя! — нехотя пробормотала женщина.

— Я так и знала! — вспыхнула девушка. — Еще одна любительница чужих амулетов.

— Потерянный медальон — все равно, что бесхозный! — авторитетно заявила женщина. — Кто добудет, того и будет. Тем более что и ты не дремала: Мефистофель — твоя креатура?

— Негодяйка — постоянно шпионишь! — подпрыгнула девушка. Привстав, она метко плюнула в сестру:

— Это мой медальон.

— Был, — достав платок, женщина равнодушно стерла плевок. — А сейчас к нему подбирается эта тварь Неизвестность! Лучше я, чем она.

— Перестаньте ругаться! — властно крикнул мужчина. — Вы не понимаете важности беседы. Незнакомец в шляпе и с золотой серьгой — кто послал?

Женщина и девушка переглянулись, пожали плечами и хором воскликнули:

— Не я!

— Невероятно! — поднявшись с кресла, мужчина угрюмо зашагал по кабинету. — Есть некто, посвященный в тайну рукописи Затерянных столетий. А мы ничего о нем не знаем.

— Что за рукопись? — спросила девушка. — Слышала, но не помню.

— Еще бы: с твоей ветреностью! — фыркнула женщина. — В рукописи рассказывается, как вместо Времени, Вечности и Пространства ввести Движение. Нас, значит, на свалку, а перед Повелителем Движения расстелить ковры.

— Кто научил девчонку использовать в медальоне эффект пространства: передвигать тела с одного места на другое? — навис мужчина над сестрами.

Девушка и женщина опять переглянулись.

— Я думала — ты, — осторожно произнесла женщина. — Квадрат — это твой символ.

— Ошибаешься: я бездействовал, — мужчина вновь зашагал по кабинету.

Остановился, посмотрел на сестер:

— Вопросы без ответов. И у вас я их не найду. Прощайте!

Мужчина провел перед собой рукой — и растаял в воздухе.

— Помчался к своей подруге Неизвестности, — зло процедила женщина. — Он с ней шашни крутит. Надо за ними проследить.

Щелчок пальцами — и кресло, где сидела женщина, опустело.

— Что ж: у меня тоже найдутся дела! — девушка встала, прошлась по кабинету — и вдруг замерла:

— Если есть рукопись, то есть и тот, кто ее написал. Кто он?

УТРОМ

— Что другое я могла придумать: девчонка должна была освободиться из клетки и продолжить дорогу! — оправдывалась фигура в маске. — Но она забыла, как пользоваться медальоном, сразу после побега. Кто дал, может забрать — то, что давал. Я так и поступила.

— Понимаю. Но все забыть невозможно, — в сознании остаются отметины, — задумчиво произнес Владыка Пространства. — А о незнакомце с серьгой, говоришь, не знаешь ничего?

— Клянусь своим будущим!

— Верю! — взглянув на фигуру в маске, мягко произнес Владыка Пространства. — Хотя твой ответ все усложняет.

Помолчав, он задумчиво произнес:

— Недоброжелательный незнакомец, враждебная нам рукопись и девушка, владеющая сильнейшим артефактом цивилизации… В одно время и в одном месте… Если они объединятся: нам несдобровать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия