Юрий Гагарин. Первый человек в космосе. Как это было

Почему решили соврать? Разве то, что Гагарин приземлялся на парашюте, хоть на йоту приуменьшает подвиг первого человека, рискнувшего отправиться в космос? Конечно же нет! Мало того, спроси сегодняшних космонавтов, готовы ли они повторить 106 минут Юрия Алексеевича, думаю, многие покачают головой – слишком опасно. А уж с отстрелом на катапульте на высоте 7 километров. Ох.

И ради чего же тогда все затеяли?

Всего-навсего ради международного рекорда.

Дальше я буду цитировать книгу спортивного комиссара Ивана Борисенко «На космических стартах и финишах», учитывая, впрочем, что первая ее редакция была издана в 1975 году и в ней, опять же, история с приземлением описана не так, как было на самом деле. Но зато подробно рассказывается, что ей предшествовало:

«Это было в начале февраля 1961 года. В Федерацию авиационного спорта, где я работал, позвонил помощник Сергея Павловича Королёва и сказал, что главный конструктор хотел бы встретиться со спортивным комиссаром. Я лишних вопросов не задавал: надо – значит, надо, не станет главный конструктор тратить свое время на пустые беседы.

Утром следующего дня я был у Королёва. За длинным столом сидело человек пятнадцать – двадцать. Сергей Павлович обратился ко мне:

– Существует кодекс авиационных рекордов, достижений. Так, Иван Григорьевич?

– Так точно!

– Имеются ли официальные правила или положения спортивного кодекса о регистрации космических рекордов?

Я ответил, что да, на 53-й Генеральной конференции ФАИ в качестве абсолютных мировых рекордов полета человека в космос [решено] признавать и регистрировать следующие рекорды:

– продолжительности полета;

– высоты в неорбитальном (баллистическом) полете;

– высоты в орбитальном полете (полет вокруг Земли);

– наибольшей массы (веса) космического корабля, поднятого на высоту 100 и более километров от Земли.

Затем достал положение: "Рекордным признается такой полет, при котором экипаж космического корабля, достигнув максимального результата, возвратится благополучно на Землю. Для официального признания необходимо после полета представить на утверждение ФАИ (Международная авиационная федерация. – А. М.)

дело о рекордном полете."

Борисенко перечислил все подробности, которые нужно сообщить для регистрации рекорда.

Дальше спортивный комиссар пишет:

«Сергей Павлович слушал очень внимательно, делал какие-то пометки. Когда я закончил, он подвел итог:

– Условия непростые. Чтобы правильно и точно (он сделал ударение на слове "точно") зарегистрировать новые мировые достижения, нужно хорошо знать все положения и правила спортивного кодекса ФАИ. Будем изучать.»

Особенно серьезно Королёв отнесся к пункту «космонавт должен в момент приземления находиться внутри корабля».

Лайка – не в счет

Незадолго до старта спортивные комиссары Иван Борисенко и Владимир Плаксин встречались с Юрием Алексеевичем:

«Короткие встречи с командиром "Востока

” Гагариным носили деловой, официальный характер. Мы его ознакомили с кодексом ФАИ, объяснили суть нашей работы, рассказали, что требуется от него.

– А почему раньше не регистрировались космические рекорды? – заинтересовался Гагарин.

– Вы же первый, – объяснил я ему.

– Наш спутник тоже был первым, – не отступал Юрий. – И лунная ракета, и фотографирование Луны.

– То были автоматы, – ответил я.

– А Лайка? – не унимался Гагарин. – Живое существо. За ней летали и другие собачки. А космический манекен "Иван Иванович"?..

– "Иван Иванович"

тоже своего рода автомат, – заметил я. – Первым будете вы, Юрий Алексеевич.

– Всю эту документацию в Париж повезете? – спросил Юрий.

– Обязательно повезем, – поспешил заверить Плаксин.

– Счастливчики. А я вот ни разу в Париже не бывал, – пошутил Гагарин и добавил – А без меня всё это утвердят? Может быть, с собой возьмете?»

То, что было не со мной, помню

12 апреля 1961 года Владимир Плаксин стоял, сжав в руке секундомер, на космодроме.

9 часов 7 минут. Есть старт!

Борисенко в это время вместе с военными спасателями поджидал приземления в Куйбышевской области (теперь – Самарская область). Именно там, по расчетам баллистиков, должен был раскрыться парашют космического корабля.

Дальше в своей книге Борисенко описывает то, чего в его жизни не было и быть не могло:

«…Скорость снижения 220 метров в секунду. До Земли оставалось еще около 7000 метров. Вот-вот откроется первый тормозной парашют, а за ним начнет работу основная парашютная система. Мы не отрывали глаз от неба, где с секунды на секунду должна была появиться оранжевая точка – купол гигантского парашюта. А вот и он. Все ниже, ниже. Наш вертолет поспешил к месту посадки.»

Понятно, что приземления он видеть не мог. «Восток» отклонился от расчетного места посадки на 180 км. Никаких вертолетов поблизости от места приземления не было. Гагарин еще дожидался спасателей в военной части под Энгельсом. И пойди пойми из этого описания, чтобы же приземлялось – корабль? космонавт? Но именно так уклончиво описывали момент приземления первого космонавта в советское время все газеты и приводили «свидетельства» очевидцев в книгах.