Юрий Ларин. Живопись предельных состояний

В прошлой главе мы уже говорили о Юрином санаторном знакомстве с философом Эвальдом Ильенковым, которое продолжилось в Москве. Ларин эпизодически бывал у него на больших кухонных посиделках – разумеется, больше внимая речам присутствующих, нежели обращая их внимание на себя. Именно к тому периоду и к тому формату относилась встреча, оказавшаяся для нашего героя важной – причем не сразу, а долгое время спустя. Юрий Николаевич вспоминал о ней следующим образом:

Как-то один из гостей сказал: «А скоро придет Юра Карякин». Он работал тогда в Праге и, кажется, приехал в Москву в командировку. Пришел, вернее, ворвался – стремительный, какой-то одержимый. Сразу стал рассказывать о ленинском «Завещании», записанном секретарем Ленина Марией Володичевой, и, когда узнал, что она еще жива и живет в Москве, немедленно решил ехать к ней – брать интервью. А у Эвальда был один из первых в Москве самодельных магнитофонов с огромными бобинами. Он сконструировал его в 1965 году и очень этим гордился. Карякин уговорил Эвальда одолжить его для работы. Подогнал к дому такси. Магнитофон не влезал. Остановил какой-то грузовичок. Уехал. Знаю, что сделал очень интересную запись – рассказ Марии Володичевой о том, как вопреки слежке Фотиевой, первой ленинской секретарши, докладывавшей обо всем Сталину, записала она ленинское «Завещание» и спрятала в сейфе. Карякин потом во многих московских домах рассказывал эту историю, а материалы в конце концов передал писателю Беку.

В другой раз, помню, ворвался Карякин весь какой-то всклокоченный и с порога: «Встретил эту сытую вошь! Молотова! Идет себе, прогуливается по Грановского. Ну, я ему прошептал пару ласковых. Так вмиг подлетела охрана, я ее не заметил сначала. Ну тут я просто резко прошел вперед, а маразмирующий уже сталинский наперсник остался стоять как вкопанный». Юра запомнился мне сразу. Был горяч, напоминал сжатую пружину. А уже по-настоящему мы встретились и сдружились в начале перестройки.

Вольнодумные кухонные посиделки большими компаниями – весьма распространенный оттепельный жанр, который со временем видоизменялся, «мутировал» по нескольким направлениям. Иногда такие встречи по мере закручивания идеологических гаек приобретали характер просто приятельского общения на всяческие темы – уже без выраженного политического акцента. А бывали и обратные случаи, когда происходила радикализация настроений.

Например, квартира на Автозаводской, где жила семья упомянутого выше Петра Якира, всегда была пристанищем инакомыслящих. Как вспоминает Владимир Петрович Лукин, один из частых гостей того дома, впоследствии – посол РФ в США и уполномоченный по правам человека в России, «это была одна из московских кухонь, где собиралась компания будущих диссидентов». Там Лукин познакомился с Анной Лариной, а через нее и с Юрой, ее сыном, который тоже бывал на кухне у Якира. «Петр был человеком ярким, броским, – продолжает Владимир Петрович, – а Юра, на мой взгляд, не менее интересным, но не шумным, не публичным, не эстрадным».

Наталья Борисовна Мирза, завсегдатай тех встреч и давняя знакомая Юрия Ларина, описывает примечательный эпизод с участием Лукина: