Ив Сен-Лоран

Сен-Лоран сказал однажды женщинам: «Соблазнение — это умение немного любить, чтобы нравиться многим». Они забыли его слова, веря только в молодость, покупая себе новые груди, новые ноги, новое лицо, такое натянутое, лишь бы не было морщин. В то же время поколение осознало, что оно преждевременно состарилось. Публикация «Дневника Энди Уорхола» в Соединенных Штатах (июль 1989 года) выступила в роли катализатора. Все думали, что он глух и нем, как «евнух сераля». И вот на двух тысячах страницах он вывалил десять лет заметок. «Сатанинские воспоминания!» — жаловался Виктор Хьюго, один из главных героев и протагонистов ночной жизни Нью-Йорка. Паника на Парк-авеню: секс, кокаин, пьянство. Весь блестящий люд оказался на кончике пера у старой сороки в серебряном парике. «Подтирка! — возмущалась Максим де ла Фалез. — Вы представляете Энди Уорхола в эпоху Возрождения?! Если бы я была богатой, то купила бы этот дневник, чтобы напечатать его на туалетной бумаге». «Уорхол холодно записывал на магнитофон детали, которые убивают, доверительные признания Пьера Берже или его интимных дружков, — рассказывала Лулу, — Энди всегда был вуайеристом. Он вынимал свой Polaroid, у которого всегда был открыт затвор. Он был застенчивым человеком, любил глупые истории, был без ума от сплетен. Его дневник злее, чем он был. Как и все вампиры, он все деформировал».

Весь энтузиазм эпохи сгорал в пламени разочарования, в то время как конец 1980-х был отмечен возвратом к основным ценностям — дом, семья, родина. С приходом СПИДа завершился тот мир, который одевал Ив Сен-Лоран: сексуальное освобождение 1960–1970-х годов. В Риме папа выступал за сексуальное воздержание. Во Франции Жан-Мари Ле Пен, крайне правый лидер партии Национального фронта, говорила об изгнании из общества всех, кто болен СПИДом. В Соединенных Штатах нетерпимость набирала силу: дело Мэпплторпа, кампания сенатора Джесса Хелмса в пользу возвращения цензуры, фильм Альмодовара «Привяжи меня», получивший категорию X, — все это говорило о силе нового запрета.

Теперь мода показывала новую добродетель публике, которая все больше состояла из вуайеристов, консерваторов и женщин, любивших «маленький-костюм-очень-модный-чтобы-пойти-на-свадьбулюбимых-друзей». На подиумах торжествовал эксгибиционизм грудей, надутых силиконом. Это теперь был такой способ заявить о себе, потому как мода сомневалась в самой себе и кричала все громче и громче, чтобы быть услышанной. «Мы были менее пухлыми», — вспоминала Весна, бывшая модель Ива Сен-Лорана. Как и телеведущие, профессионалы, дабы существовать, должны были подчинить себя закону маленького экрана — делать аудиторию. Поколение создателей моды 1980-х годов прославляло парижанку-космополитку на шпильках, но Тьерри Мюглер с его скрипящими и металлическими сверх-женщинами и Клод Монтана с его ледяными красотками принадлежали другому миру, нежели Ив Сен-Лоран. «Что для вас самое большое несчастье?» — спрашивала его Клод Берто. «Одиночество», — отвечал он. Теперь он говорил: «На это я отказываюсь отвечать».

На что он себя обрек, чтобы не причинить женщинам вреда, быть всегда влюбленным в них и таким нежным? В течение последующих трех лет мода демонстрировала все возможности своего воображаемого арсенала: кожаные бриджи (Диор), хромированные груди (Мюглер) и «садо-мазо» сбруя (Джанни Версаче). Среди профессиональных коллег, которые были переполнены жизнерадостностью и весельем, заковывали в цепи живое женское тело, он один отвергал эту идею запретной женщины. «Американцы такие целомудренные», — говорил он. Это было правдой, в этой стране топлес до сих пор запрещен на некоторых пляжах, особенно в местах, где продается алкоголь. Даже кинорежиссеры просили актрис «что-нибудь надеть в постельных сценах».

Он не отказался от своего бунтарского духа. В октябре 1989 года он показал не две груди манекенщиц, как все остальные модельеры, а только одну. Таков был его портрет свободной женщины — Дианы-охотницы. Модели выходили на подиум, драпированные в платье из марокканского крепа. Это были его амазонки, его богини ветра. Неужели красота — это последнее, что пугает публику?! В октябре 1989 года по поводу «обнаженной груди» на презентации летней коллекции Rive Gauche пресса говорила о «провокациях» (Figaro

), «абсурдных трюках» (Daily Mail), иллюстрируя эти выпады непристойными карикатурами (The London Evening Standard). А между тем эта полускрытая нагота, эта полуодетая женщина выходила за рамки формулировок «цвета Сен-Лорана, Сен-Лоран, ах, что за костюм», она была сутью его работы. Все тайные секреты Ива Сен-Лорана были пришпилены в виде рисунка на пробковой доске его мастерской: женщина в черных атласных джинсах с голым бюстом, покрытым золотой краской. Этот рисунок был выбран Лулу и Анн-Мари Мюкоз, чтобы одеть в Музее искусства в такой костюм статую Свободы от Ива Сен-Лорана.