Иван Саввич Никитин

Наконец Курбатов вернулся в Воронеж, но не собирался давать отчета, а напился чаю и исчез. На другой день почивал до 11 часов, опять накушался чаю, сказал кое-что о своих трудах в столице и потом не появлялся целых два дня — и это в то время, когда больной Никитин буквально с ног валился, устанавливая книги на полки и занимаясь другими спешными делами (за два дня до открытия магазина И. А. Придорогин писал о нем: «Худ он стал, как скелет, и едва-едва может перетащиться с одного дивана на другой…»). Однако все это можно было еще как-то вытерпеть — Иван Саввич и не такое видывал на постоялом дворе, но как вытерпеть разорительную для магазина беспечность и глупость Николая Павловича. Оказалось, что он накупил в Петербурге французских книг на 1200 рублей — почти на столько же, на сколько приобретено литературы на русском языке с письменными и прочими товарами. «Сердце облилось у меня кровью от этой новости! — сокрушался Иван Саввич. — Боже мой! Да куда же девать в Воронеже такую пропасть книг? Кому их здесь продавать?» Плюс всякая дрянь, годящаяся разве в печку, пошлейшие переводы с латинского, греческого и даже «Морской сборник» — было отчего прийти в негодование. Нет, с таким компаньоном можно сразу же вылететь в трубу. Никитин, однако, сдержался, не стал ссориться — на носу масленица и как-никак магазин надо открывать.

В «Московских ведомостях» появилась заметка, извещавшая о долженствующей быть воронежской новости. «Всем известны затруднения, — писал Никитин, — встречаемые публикой в провинции как при чтении, так и при приобретении новых книг: с одной стороны, они происходят от необходимости выписывать книги от столичных книгопродавцев, что сопровождается излишними расходами и потерею времени, а с другой — в провинции нет никакой возможности просмотреть книгу, приобретение которой не входит в расчет читателя, между тем как предварительное знакомство со вновь выходящими книгами необходимо для лиц, которые составляют себе библиотеки. Цель вновь открываемого магазина состоит в устранении этих затруднений… Он должен быть не только складочным местом старых и новых книг, назначаемых единственно для продажи, но и летучею библиотекой: такой, по крайней мере, характер будет иметь новый магазин». Соответствующее объявление поместили и «Воронежские губернские ведомости».

22 февраля 1859 г. состоялось открытие книжного магазина И. С. Никитина. После положенного в таких случаях молебна с водоосвящением бледный, еле державшийся на ногах хозяин зарыдал и упал на грудь присутствовавшего тут же отца…

Мало-помалу здоровье Никитина поправлялось, поправлялись и коммерческие дела. Как только у него в руках собиралась порядочная сумма денег, он забрасывал Н. И. Второва просьбами купить и переслать для его дорогого детища кучу разных товаров. «Побраните меня, моя душа, что я заставляю Вас ходить на почту, право, я заслужил с Вашей стороны самую крупную брань, — смущенно обращается он к другу 13 марта 1859 г. — Уж такая у меня дрянная натуришка. Коли кого полюблю, ну — и начну ему надоедать, и начну ему надоедать и до того наконец надоем, что мне не рады, как больные лихорадке не рады… Право, побраните меня, но я все-таки Вас обнимаю и целую и прошу Вас купить…» Далее следовал список всякой всячины вплоть до коленкора и муара. Ну как можно было отказать такому настойчивому просителю, тем более что он, хитрец, заклинал своего бескорыстного комиссионера не ходить пешком, а брать карету, для чего умолял принять прилагаемые деньги. Солидный министерский чиновник, обремененный «египетской работой» и семьей, обладатель золотой медали Русского географического Общества и прочих научных наград, автор и составитель готовящегося в ту пору капитального труда «Городские поселения в Российской империи» и проч. и проч., после службы в своем присутствии брал дрожки (конечно, за свой счет) и объезжал книгопродавцов, уговаривая их «делать доверие» своему беспокойному воронежскому другу.

Помощь Н. И. Второва благотворно сказалась на росте доходов и популярности никитинского книжного магазина и кабинета для чтения при нем. Позже добровольные комиссионерские обязанности взял на себя московский историк, библиограф, затем бессменный издатель журнала «Русский архив» П. И. Бартенев. Пётр Иванович содействовал укреплению связей Никитина с московским издателем и книготорговцем Ф. И. Салаевым, через которого литература, выходившая в Петербурге, транзитом отправлялась в Воронеж. Ф. И. Салаев, не в пример некоторым своим коллегам, относился к делу добросовестно, уважал Никитина «как честного и благородного человека…».