Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках

— Даже не знаю, что сказать, но с нашим царем что-то не то происходит. Царь Кусман жалует вам уздечку для коня богатырского и попону. Сказал, что это к свадебному подарку. Просил передать, что на свадьбу приедет.

Маша приняла подарки.

— Поблагодари его от нас и скажи, что мы будем ждать.

— Дела, — Герасим недовольно покачал головой, — теперь статью за конокрадство отменят, — он расстроенно развернул коня и яростно пришпорил. Животное сорвалось с места в карьер.

— Это он про бочку? — спросила Маша.

— Про море, — кивнул царевич. Он подошел к Сивко, восторженно посмотрел на жеребца. — Ай, да конь! Украсим тебя уздечкой и попоной?

Сивко неопределенно фыркнул, коснулся мордой головы Ивана.

— Маша, на этом жеребце ты поедешь.

8. МОЛОДИЛЬНЫЕ ЯБЛОКИ

Через несколько дней пересекли границу царства Руфия. Об этом оповестил врытый в землю столб с рекламным плакатом «WELKOME царство РУФИЯ», «Лучшего не найти». Под надписями был нарисован самовар, украшенный сушками и баранками. В углу плаката неизвестный аноним написал угольком: «Если просишь чай, то по морде получай».

Бескрайнее зеленое поле тянулось к самому горизонту. Далеко впереди, на небольшом пупырышке стоял град Руфия. Червонным золотом блестело солнце в реке Великой, огибающей степь с левого края. Её берега заросли непролазным смешанным лесом и кустарником. Рядом проходила, повторяя извилистый путь реки, дорога.

— Даже не верится, что недавно плыл по реке с купцами, — Иван посмотрел на Машу, — они товары твоему отцу на свадьбы везли.

— Столько воды утекло, — сказал Серый.

— Надо было плыть с купцами до конечной, — улыбнулась Маша.

— Тогда он не познакомился бы со мной, — заметил Серый.

— Где еще я найду такого верного попутчика и друга, — Иван хлопнул верволка по плечу, тот зарделся от удовольствия.

— Царевич, вижу, как ты кручинишься, — сказал Серый.

— Я — кручинюсь? С чего бы это?

— Не хочешь коня отдавать.

— Еще бы, — усмехнулась Маша.

Иван нахмурился, ласково погладил коня, на котором сидел. Маша настояла на том, что это подарок ему и дамы на таких жеребцах, предназначенных для богатырских подвигов, ездить не могут — запрещено.

— Не хочется, но надо, — признался царевич. — По договору я должен обменять его на наливные яблоки для батюшки, а его сбрую и попону — на братца Оскара.

— Золото не жалко, жалко коня богатырского Руфию отдавать, — согласился Серый. — Но ведь я верволк!

— И что это означает?

— А то, что для дела я могу и в коня обернуться, — Серый посмотрел на Машу. — И мы ворожить умеем. Конечно, в коня обернуться трудно, но допустимо.

Всадники пересекли поле и съехали с дороги в небольшую березовую рощицу… Сквозь тонкие зебристые стволы уже можно было разглядеть тракт, поднимающийся от речной пристани, маленькие домики посадских и сам кремль, обнесенный частоколом.

— Отсюда отправился счастье свое искать — тебя, — прошептал Иван царевне.

— Думаешь, счастье?

— Уверен.

— Смотри. Колдует, — Маша показала на Серого.

Верволк замер возле коней, привязанных к березам. Поглаживал Сивко и что-то шептал ему на ухо.

— Он и вправду верволк?

— Думаю, что да, сейчас увидим. Леший утверждает, что Серый его сын.

— Леший? — Маша рассмеялась. — Где ты видел лешего?

— В лесу, в Лукоморье.

— Много сказок в детстве читал?

— И сейчас читаю. Видела, как на змее приземлились?

— Видела.

Серый ласково поглаживал коня и приговаривал:

— Я конь. Я конь, просто конь, самый обыкновенный богатырский, кологривый жеребец. — Сивко насмешливо фыркнул. — Я конь, — упрямо повторил Серый. Он отошел от берез, огляделся вокруг, чтоб во время кувырка ему не попался острый сучок или ветка.

— Я конь, мать его за ногу, — яростно выкрикнул верволк и перекинулся через спину.

Маша и Иван не могли сдержать хохота. С зеленой травы-муравы поднимался на трясущихся ногах тонконогий жеребенок.

— Серый, ты посмотри, что ты собой сделал?! — Иван кинулся к другу, продолжая смеяться. — Ты посмотри, в кого ты превратился? Маша, принеси свое заговоренное зеркальце, — Иван знал, что в обычном зеркале оборотень увидит свое настоящее изображение или вообще ничего не увидит.

— Не надо, — жалобно проблеял жеребенок.

Маша протянула розовым губам краюху черного хлеба, успокаивающе погладила по черненькой мордочке.

— Симпатичный. — Серый посмотрел на коней, те скалились и насмешливо фыркали.

— Не получилось, — признался жеребенок-верволк.

— Ага, на богатырскую лошадку ты не похож. Руфий откажется даже выйти и посмотреть на тебя.

Жеребенок упал на спину. Потирая ушибленный бок, с земли поднялся, смущенно улыбаясь, Серый.

— Здесь навык нужен, я никогда раньше в коней не оборачивался.

— Давай оставим эту затею, — предложил царевич. Он подошел к Сивке, ласково потрепал за гриву. — Вернемся когда-нибудь за ним и выкрадем.

— Нет, здесь моя профессиональная честь затронута. Надо потренироваться. — Серый высоко подпрыгнул и совершил сальто, обернувшись крупным, матерым серым волчищем. Блеснули желтые клыки, он взвизгнул по собачьи. — Не пугайтесь, — серая тень метнулась к деревьям и исчезла в глубине леса.

— Сумасшедший верволк. Ты не испугалась?