Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

А с датчанами Иван Васильевич заговорил совсем иначе. Без всяких временных соглашений, а сразу и полностью признал права Фредерика II на Эзельское епископство — а король за это признал права государя на остальную Ливонию. Но ведь Сигизмунд претендовал на всю территорию Ордена! Царь своей дипломатией порушил «единый антироссийский фронт», перессорил три державы! Мало того, с датчанами и шведами подтвердили разрешения на свободную торговлю в их странах! У России теперь была не только новая гавань Невское уУстье, но и большой порт Нарва. Оттуда отчалили корабли с воском, салом, льняными тканями, мехами.

В казну потекли золото и серебро, в мастерские — медь, свинец, олово. Через Данию и Швецию русские купцы поехали торговать в Нидерландах, Франции, Испании. За такое не жалко было уступить датчанам несколько островов. А вопрос о том, останутся ли в Ревеле шведы, не поздно было решить через 7 лет. Когда истечет срок перемирия и удастся разобраться с Литвой. До сих пор никогда еще русская дипломатия не разыгрывала таких сложных комбинаций с западными державами — и не обставляла их четко и грамотно, словно на шахматной доске. А изменилось только одно. Вместо Адашева, развалившего внешнюю политику, ею рулил сам царь. Поэтому и авторство выигрышных решений правомочно связывать только с его именем.

С Османской империей он, как и раньше, поддерживал видимость дружбы. Казакам и кавказским горцам предписывал действия против Крыма, но задевать турок категорически запрещал. Османские послы и купцы регулярно ездили в Москву, русские — в Константинополь. Но султан исподтишка пакостил России через крымцев, ногайцев. Иван Васильевич ответил тем же, пошел на сближение с Персией, давней противницей турок. Через Астрахань в нашу страну хлынули персидские товары — шелк, пряности. В Европе они стоили огромных денег. Теперь Россия получила возможность с немалым барышом перепродавать их на запад. А казна наполнялась доходами от таможенных пошлин. Ну а персидскому шаху царь по хорошим ценам согласился продавать ружья и пушки. Тот перевооружал свою армию — против турок.

А одновременно Иван Васильевич налаживал связи с Православной Церковью в Османской империи. Особенно большую помощь он оказывал Хиландарскому монастырю на Афоне, основанному своим предком по бабушкиной линии, святым князем Стефаном Неманей. Этот монастырь почти сразу после венчания на Царство, в 1548 г., признал Ивана Васильевича «единым правым Государем, Белым Царем восточных и северных стран», а Россию — «святым, великим, благочестивым Царством, солнцем христианским… утверждением семи Соборных Столпов». От государя здесь получили такие пожертвования, что в последующие времена в Хиландарском монастыре вообще не брали плату за церковные требы с русских паломников. Говорили: «За вас заплатил ваш царь».

Русские священники и монахи ездили на Балканы, а греческие, сербские, болгарские — в Россию. А при этом утверждался авторитет нашей страны, ее царя как покровителя мирового Православия. В 1556 г. впервые после 37-летнего перерыва в Москву приехал представитель Константинопольского патриарха, митрополит Иоасаф Кизицкий. Сообщил, что патриарх Дионисий разослал по всем своим храмам соборное постановление «молить Бога о Царе и Великом князе Иване Васильевиче якоже о прежних благочестивых Царях» — то есть императорах Византии. Дружеские пересылки государь продолжил и с его преемником, патриархом Иоасафом. Помогал в нужде, поскольку под властью турок Православная Церковь жила очень бедно [409].

Особое место в политике Москвы занимал Северный Кавказ. Он должен был стать барьером, чтобы перекрыть крымцам и туркам путь к Астрахани и Казани, защитить каспийскую торговлю. Он был и плацдармом, создающим угрозу Крымскому ханству. Царь приглашал кабардинцев и черкесов воевать в Ливонию, они привозили богатую добычу. Другие местные властители оценивали выгоды такой службы. Девлет Гирей и султан тоже нашли себе сторонников на Кавказе. Самым сильным из них был шамхал Тарковский. С дагестанскими и чеченскими отрядами он начал набеги на российских подданных. Но царь послал им на помощь казаков. Они вместе с кабардинцами совершили два похода в Дагестан и разгромили шамхала. Тот запросил пощады и тоже обратился к русским, узнавал, на каких условиях можно перейти под руку Ивана Васильевича?

А в это время духовенство и бояре побуждали царя к браку, ведь ему было всего 30 лет. Холостая жизнь на Руси вообще не приветствовалась. Считалось, что каждый дом должен иметь как хозяина, так и хозяйку, в том числе государев двор и само государство. И слишком долгая тоска по усопшим не поощрялась. Это было грехом, ведь покойный перешел в другую жизнь, не следовало ему мешать. Церковь дозволяла вдовцу или вдове вступать в брак уже через 40 дней после смерти супруга. Но Иван Васильевич не женился целый год.