Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но в городах по-прежнему действовали кабаки. Потому что страной в данный период заправляла «Избранная рада» и порядки регулировала Боярская дума. Ченслор, побывавший в России в 1553–1554 гг., отмечал большое пьянство [529]. Британский посол Дженкинсон, впервые приезжавший в нашу страну в 15571558 гг., описывал: «Когда я был там, я слышал о мужчинах и женщинах, которые пропивали в царском кабаке своих детей и все свое добро… В каждом значительном городе есть распивочная или таверна, называемая корчмой, которую царь иногда отдает на откуп, а иногда жалует на год или на два какому-нибудь князю или дворянину в награду за его заслуги. Тогда последний на весь этот срок становится господином всего города, грабя и расхищая и делая все, что ему угодно» [530]. Сделаем поправку, что в указанные годы жаловал не царь, а временщики от его лица.

И только опричнина переломила ситуацию. Итальянский купец Джиованни Тедальди, описывая порядки в 1560-х гг., указал, что продажа спиртных напитков «не дозволена самим московитам, ввиду того, что им, как слишком склонным к пьянству, от которого сам государь весьма далек, он вообще не разрешает приготовления и продажи даже пива, исключая восьми дней до и после Рождества Христова, когда пить позволено ради праздника» [531]. Подтверждает Рафаэль Барберини, приезжавший в Россию в 1565 г., он пишет о пьянстве — «обыкновенно государь строго воспрещает им это» [532].

Установленный порядок описал Михалон Литвин: «Мосхи… хотя и владеют землями, на которых растет виноград, но вина сами не пьют, а продают христианам, получая на вырученные от него деньги средства для войны… В Московии же нет шинков, и если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имения конфискуются, прислуга и соседи, живущие на той же улице, наказываются, а сам (хозяин) навсегда сажается в тюрьму» [444]. Что ж, прислуга и соседи не могли не знать, что в доме гонят вино. Меры жесткие. Но с пьянством было покончено, и такое же положение сохранялось после опричнины. Иезуит Джованни Паоло Компани в 1581 г. отметил: «Пьянство среди простого народа карается самым суровым образом; законом запрещено продавать водку публично в харчевнях, что некоторым образом могло бы распространить пьянство» [533].

Глава 24

Новые успехи и новые заговоры

Войну с Литвой царь желал прекратить. Но Сигизмунд и паны упрямились, их требовалось подтолкнуть к этому. Иван Грозный применил ту же тактику, какую применяла его мать со своими воеводами. Начал строить крепости на неприятельской земле. Итальянец Руджиери, побывавший в Польше, докладывал папе римскому, что делалось это «с невероятной быстротой». Русских мастеров он уважительно именовал «инженерами», они осматривали местность, заранее на своей территории рубили бревна, подгоняли их, размечали. Потом внезавно сплавляли их по реке до намеченного места, по знакам на бревнах «в один миг соединяли», засыпали ряжи землей. «Король [польский] только еще первое известие получает о начале сооружения» — а крепости уже «оказываются столь крепки и внимательно охраняемы, что, осажденные громаднейшим королевским войском, испытывая храбрые нападения, мужественно защищаются и остаются во владениях Московита». Руджиери писал, что таких крепостей, «пока я был в Польше, он выстроил четыре» [534]. Это были Усвят, Ула, Сокол, Копие. И каждая крепость отхватывала у литовцев изрядный пограничный район.

Рухнули и надежды Сигизмунда на крымцев с турками. После поражения под Болховом султан убедился, что русские по-прежнему сильны, а польский король солгал, силясь столкнуть его с Россией. Он развернул свои полчища в другую сторону, начал войну с германским императором. В 1566 г. Сулейман выступил на Венгрию и крымской орде приказал идти с собой. В общем, литовцам было о чем призадуматься, и они направили в Москву «великих послов» во главе с гетманом Ходкевичем — говорить о мире. Стороны начали, как обычно, с «максимальных» претензий. Король запрашивал Смоленск, Чернигов, Северщину, Новгород. Царь в ответ потребовал Киев, Витебск, Минск, Волынь и другие земли, принадлежавшие его предкам. Но к такому привыкли, это значило лишь, что переговоры будут не о «вечном мире», а о перемирии. Заговорили об условиях, и паны теперь соглашались, чтобы обе державы сохранили за собой занятые земли и города в Ливонии, но при этом заключили союз против шведов, выбили их из Прибалтики и их владения поделили пополам.