Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

А строительство государь развернул не только на границах. Ему очень нравилась Вологда, Иван Васильевич сделал ее одной из своих резиденций. Повелел возводить здесь каменные стены кремля, великолепный Успенский собор. Приезжая сюда, царь посещал Кирилло-Белозерский монастырь. Настоятелю рассказал о своем сокровенном желании стать монахом. Даже дал 200 рублей, чтобы для него обустроили келью. Иван Грозный не забывал об этом и позже, посылал иконы для своей кельи. Но он осознавал, что для него молитвенное общение с Господом в тишине и благодати северных лесов и рек возможно лишь в неопределенном будущем. Когда наведет порядок в стране, обезопасит ее от врагов. Когда сможет быть уверенным, он свой долг перед Богом выполнил — и передать престол наследнику.

Пока же это были только мечты. Весной 1567 г. эпидемия чумы угасла. Пришла пора исполнить прошлогоднее постановление Земского Собора. Нанести мощный удар по Литве и заставить ее принять русские условия мира. Царь решил сам возглавить армию — уже знал, что под его личным началом не будет проволочек и споров, приказы будут исполняться четко, а это обеспечит успех. Но и противник оправился от прошлых неудач. Король собрал налоги, получил новые дотации из Ватикана, займы от зарубежных покровителей и своих магнатов. Набрал наемников, призвал шляхту. И опять возлагал большие надежды на российскую оппозицию.

Сигизмунд и гетман Ходкевич заслали через границу Ивана Козлова, бывшего слугу Воротынских, с ним отправили письма к Бельскому, Мстиславскому, Воротынскому и Федорову-Челяднину. Выражали им сочувствие, что они терпят от царя «неволю и бесчестье», приглашали перейходить на свою сторону со всеми «кого бы вразумели годного к службам нашим», обещая пожаловать богатые уделы и прочие блага [542]. Козлова перехватили русские разъезды, письма попали к царю. В измену четверых вельмож он не поверил. Это больше походило на провокацию. Да и Козлов на допросе под пыткой (в XVI в. это было узаконено во всех странах) показал только то, что должен был передать послания.

Лазутчика казнили, а над Сигизмундом и Ходкевичем Иван Грозный подшутил. Сам написал им ответы от имени адресатов. Поддел короля, что он манит бояр «свободой», но является рабом собственных панов. Напомнил, что они «и королеву твою Барбару отравою с тобою разлучили, какие тебе про нее укоризны от подданных были». Государь прекрасно знал генеалогию Гедиминовичей — Мстиславский и Бельский происходили от старших ветвей литовских великих князей и теоретически имели больше прав на престол, чем Сигизмунд. От их лица королю сообщалось: дескать, мы согласны получить уделы, если ты отдашь нам всю Литву, а сам уйдешь в Польшу, и будем все вместе жить под властью царя, он будет защищать нас с тобой и от турок, и от татар, и от императора [543].

Весело поиздевавшись над недругом, Иван Васильевич ошибался. Не все адресаты были невиновными. Заговор возглавлял Иван Федоров-Челяднин. Участник почти всех прошлых измен, каждый раз избегавший наказания. Еще от первого своего предательства, малолетнего государя, он сохранил придворный чин конюшего, огромные имения роственницы, «мамки» Аграфены Челядниной, и был одним из богатейших людей России. Но и в опричнине у него были заступники, поэтому переселения его не коснулись. Его вотчины раскинулись в разных уездах от Коломны до Белоозера.

Как сообщал Шлихтинг, «много знатных лиц, приблизительно 30 человек с князем Иваном Петровичем во главе вместе со своими слугами и подвластными» связали себя круговой порукой и «письменно обязались» совершить переворот. В данному случае Шлихтингу было незачем лгать, он писал это в докладе королю 3 года спустя, когда сбежал в Польшу. С пропагандистской точки зрения было бы выгоднее, наоборот, представить бояр невиновными. У изменников имелись сообщники в опричной охране царя. Предполагалось схватить его во время боевых действий и выдать Сигизмунду, а на трон возвести Владимира Андреевича. О заговоре упомянул и Штаден — что участники совместно подписали некий документ, «contract». Пискаревский летописец, хоть и враждебный царю, также подтвердил, что бояре «стали уклонятися князю Володимеру Андреевичю» [544]. И если литовский посланец Козлов попался, то изменники связались с королем иными путями.

Осенью 1567 г. Иван Грозный повелел собирать армию в Великих Луках. План он наметил очень грамотный. Ударить вдоль Двины, захватить города и крепости по этой реке. Таким образом, отрезалась часть Ливонии, на которую претендовал царь, и панов подталкивали принять его условия. 20 сентября Иван Васильевич выехал в Троице-Сергиев монастырь, а оттуда к западной границе. По дороге он встретил своих послов, Умного-Колычева и Нагого, отправленных перед этим в Литву — в слабой надежде, что неприятель все-таки согласится на перемирие. Узнал, что с ними обошлись по-хамски, оскорбляли и унижали.