Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но в мореплавании через Нарву ключевое значение имел Ревель. Из этого порта можно было контролировать горловину Финского залива. У государя возник замысел оторвать Ревель от Швеции. Поручил это уже знакомым нам шпионам Таубе и Крузе. Они, кстати, неплохо потрудились на поприще русской пропаганды. Написали пасквиль про Сигизмунда, который распространялся в Ливонии и был весьма популярен. А в 1569 г. их направили для тайных переговоров с магистратом Ревеля. Иван Грозный сулил ему статус вольного города, свободную торговлю в России, обещал полностью сохранить самоуправление, не назначать свою администрацию, не вводить войска, не взимать налоги. Таубе и Крузе всячески убеждали ревельцев, как хорошо жить под покровительством Грозного, какой он замечательный властитель [597]. Но магистрат отказался. Ведь нищая Эстония ничего не производила, ревельские купцы богатели только за счет того, что сидели на выгодном месте. Перепродавали товары из России и в Россию. Подчиниться царю — означало пустить русских на Балтику и распрощаться с посредническими прибылями.

Очередные сюрпризы преподнесла и Османская империя. После провала под Астраханью Селим Пьяница остыл к идее большой войны с Россией вместе с поляками и литовцами. Но метнулся вдруг в противоположную сторону. Турки неожиданно обрушились на Кипр, принадлежавший Венецианской республике. Она стала сколачивать союз, «Священную лигу». Возглавил его папа римский Пий V, присоединилась Испания. Венецианские послы в очередной раз побывали и в России, очень благожелательно отзывались о нашей стране. Иван Васильевич тоже принял их ласково, но от вступления в «Священную лигу» уклонился. Он считал более полезным замириться с турками. Надеялся, что они одумались, и в 1570 г. направил к султану посла Новосильцева. От имени государя он напомнил о давних и прекрасных отношениях между нашими державами, выразил удивление по поводу вторжения. Его приняли вежливо, но вопрос о мире обошли молчанием. У Селима была своя логика — или советники настраивали. Воевать пока не лез, но и мириться не желал.

Очень может быть, что он ждал перемен в Речи Посполитой. Там Сигизмунд тяжело болел, превратился в развалину. У русских в Польше и Литве была хорошо налажена разведка. Иван Грозный узнал не только о состоянии монарха, но и о том, кого паны прочат на свой трон. Стефан Баторий — князь Трансильвании и вассал султана, Максимилиан II — германский император. Государь обратился к Максимилиану, предложил ему наладить взаимодействие в польском вопросе — когда будут избирать короля, не допустить победы Батория. В перспективе царь соглашался и заключить союз против турок. Если султан все же двинет войска на Россию, такой альянс был не лишним. Между прочим, государево послание доставили императору все те же Таубе и Крузе, горячо убеждали Максимилиана, какой сильный и мудрый правитель Иван Грозный, насколько полезным будет сближение с ним [598].

А весной 1570 г. в Россию прибыло первое посольство объединенной Речи Посполитой. Она тоже очень сильно пострадала от чумы, и к тому же, лишилась своих мощных козырей — турок русские побили, заговор против царя не удался, Владимир Старицкий был мертв. Поэтому поляки с литовцами предложили переговоры о мире. Но при этом выяснилось, что Речь Посполитая уже сговорилась со Швецией. Раньше паны требовали совместной войны со шведами, а сейчас выставили условие — мир должен быть заключен одновременно и с ними, и с Юханом. Соответственно, сохранялась возможность перекрыть русским выход на морские просторы. Иван Грозный такой вариант отверг. Он повторил свои прежние предложения, провести границу по Двине. За это соглашался на серьезные уступки — вернуть Полоцк. Но Речь Посполитая отказалась. Русская дорога на Балтику ее явно не устраивала.

Однако у королевских послов были и запасные инструкции. Если не получится договориться о мире, заключить перемирие на 3 года. Иван Васильевич согласился. Из-за эпидемий и неурожая наша страна тоже нуждалась в передышке. Сохранялась опасная неопределенность в отношениях с турками. И за 3 года перемирия с Речью Посполитой можно было вразумить шведов. Но когда договоренность была достигнута, послы вдруг обратились к Грозному уже не от лица короля, а от литовских панов. «По секрету» сообщили, что Сигизмунд на ладан дышит, и магнаты Литвы лучшей кандидатурой на своем престоле видят его, Ивана Васильевича. Объясняли, что считают его сильнее и надежнее, чем другие монархи. Манили, что он может даже породниться с угасающей династией Ягеллонов, женившись на сестре Сигизмунда Анне. Для царя их секреты давно не были таковыми, но он принял игру. Оговорился, что не гонится за их короной, поскольку «милостью Божию Россия велика», но и отказываться не стал. Создал широкое поле для маневров, которые могли пригодиться в будущем.