Из химических приключений Шерлока Холмса

— Прежде всего, вы сказали мне, что в гибели сэра Малколма более других заинтересована фирма Бентона, и я стал исследовать эту нить. И действительно обнаружил, что пластилин для лепки бюстов поступал от фирмы Бентона. А потом я подумал, что не исключена возможность подмены пластилина взрывчаткой, и если это произошло в доме, то убийца постарается избавиться от настоящего пластилина, чтобы он не наводил на размышления. И я нашел этот пластилин в куче листьев. В пачке сохранился фирменный листок Бентона. Нужно было установить, кто спрятал в листьях эту пачку. Я не зря попросил вас снять отпечатки мужских каблуков в доме Малколмов. Вы это выполнили блестяще. Вот и посмотрите на этот распятый на дощечке листок, придавленный каблуком. Прятавший пластилин перед этим наступил на что-то острое, и на каблуке заметен порез. Такой же порез мы видим на отпечатке каблука сэра Генри, столь хитроумно добытом вами. Этого, конечно, было недостаточно для его обвинения, и мне пришлось пуститься в дальнейшие поиски.

И Холмс последовательно стал рассказывать обо всех наших разъездах и посещениях:

— Свечу, которая самопроизвольно загорелась, удивила всех присутствующих и так потрясла сэра Генри, вставил в подсвечник я. Я попросил нотариуса начать свое оглашение завещания в точно назначенное время. В расчете на это я и «зарядил» свечу серной кислотой. Подсвечник же, о котором сэр Генри упомянул в разговоре с Джеральдом Кокрофтом как о предназначенном в подарок Джулии Чепмен, разыскали в доме мне вы, и я установил его на столе нотариуса. Потрясение сэра Генри усилилось оттого, что свеча загорелась, будучи именно в этом подсвечнике. У него не было времени на размышления, но он понял, что все его хитросплетения уже выявлены другими.

— Но ведь свеча — это еще не взрыв?

— Конечно же нет. Но сэру Генри не составляло труда конец фитиля пропитать бертолетовой солью и сахаром. Я думаю, вы помните, как в не столь давнее время наши газеты были переполнены сообщениями из России. Убили русского царя. Его взорвали бомбой, изготовленной членом тайной организации Кибальчичем. Смесь бертолетовой соли с сахаром, воспламеняющаяся от соприкосновения с серной кислотой, с того времени и стала известна как «запал Кибальчича». Прикрыв подготовленную таким образом свечу каким-нибудь колпачком, сэр Генри втиснул ее снизу в бюст, изготовленный, как оказалось, из пластиковой взрывчатки, и тут же замазал отверстие. На это потребовались считанные секунды. А далее было дело времени. Сэр Генри точно знал, когда сдетонирует «запал Кибальчича» и подорвет взрывчатку. Он тут же уехал из дома и обеспечил себе «железное алиби», так как находился в обществе клубных завсегдатаев.

— Но, черт возьми, Холмс! Я не вижу мотива преступления. Зачем сэру Генри потребовалась смерть его отца?

— О, Лестрейд, Лестрейд! Вы, сыщики Скотленд-Ярда, слишком уж пренебрежительно относитесь к французской полиции. Поверьте, кое-чему и у них можно поучиться. Их игривое «ищите женщину» далеко не всегда беспочвенно. В этом деле три женщины. Две невесты — мисс Бентон и мисс Чепмен, а также мисс Сомерсет. Первые две в этом деле, как говорится, «ни сном ни духом», а последняя и была выбранной жертвой, хотя ни о чем не подозревала. Сэр Генри вовсе не собирался уничтожать своего отца, все его хитросплетения были направлены против мисс Сомерсет. Ее неожиданный приезд, участие в ней его отца, определенно теплое к ней расположение насторожили сэра Генри. Нам неизвестно, сумел ли он разузнать, что завещание сэра Малколма пересоставлено, или только заподозрил это, но он пришел к заключению, что от «непрошеной сестрицы» — как это стало ясным по оглашении завещания — ему следует избавиться. Бюст мисс Сомерсет должен был взорваться в ее комнате. Никто не предполагал, что сэру Малколму вздумается перед приходом скульптора всмотреться в черты матери и дочери, сопоставить их, для чего он и распорядился принести их бюсты к себе в комнату. Этим он подписал себе приговор. Для сына же это оказалось неожиданным оборотом и тяжелейшим ударом. Все его действия были тщательно продуманы. Следствие прежде всего заинтересуется, кому выгодно устранение сэра Малколма или кого-нибудь из его семьи. Вы сразу определили это — фирме Бентона. Следов покушения, можно сказать, не осталось. Но если бы вы все же докопались, что это взрыв, массы, закамуфлированной под пластилин, то поиски его присылки в дом привели опять же к этой фирме. Чистосердечное признание Кокрофта, по всей вероятности, было бы воспринято с полным недоверием, его изобличили бы немедленно, как он только помянул бы Джулию Чепмен, якобы предполагаемую, невесту сэра Генри. Он никогда за ней не ухаживал, и она его не знает, более того — у нее уже есть жених. Признание Кокрофта, если бы оно имело место, было бы воспринято как ужасная басня, неуклюжая попытка скрыть, что от Бентона Малколмам под видом пластилина была прислана взрывчатка. История хотя и хитроумная, но тривиальная.