Из химических приключений Шерлока Холмса

Вечером мы пригласили Эверта в свой номер. Много курили и пили чай, слушали его интересные рассказы. Покинул нас Эверт запоздно, и мы, наполненные впечатлениями, расположились ко сну. Проснувшись довольно поздно, я увидел, что Холмс, полностью одетый, сидит у входной двери. Он кивнул мне и сказал:

— Поднимайтесь, Ватсон, нам нужно быть готовыми в любую минуту.

Я вопросительно посмотрел на него, но он ничего не стал мне разъяснять, и я последовал его совету, стараясь не производить лишнего шума.

Через некоторое время послышался звук ключа, запирающего номер, и кто-то прошел по коридору. Холмс выглянул и сказал:

— Это Эверт, он, наверное, отправился в порт. Сидите спокойненько.

Послышались шаги горничной, звук поставленного на пол ведра для уборки, затем опять — ключи и отпирающаяся дверь. Видимо, горничная проводила уборку помещений, в этот момент она вошла в номер, занимаемый Эвертом. Спустя некоторое время Холмс кивнул мне, и мы вышли в коридор, заперев дверь своего номера. Однако Холмс не направился к выходу, а приоткрыл дверь номера Эверта. Красивая полная блондинка оглянулась при нашем появлении.

— Мы, кажется, проспали, мой друг, — сказал Холмс, обращаясь ко мне, — мистер Эверт уже ушел. Вы, девушка, не будете возражать, если мы оставим ему здесь записку?

Горничная вежливо наклонила голову и сказала:

— Пожалуйста, сэр.

— О, — сказал Холмс, — вы, я вижу, хорошо владеете английским? Как вас звать?

— Эльза. Эльза Крамер. Без английского в «Олимпии» нечего и делать. Гамбург портовый город, и наши постояльцы прежде всего англичане.

— Вам трудно дался английский, Эльза?

— Нет, сэр. У нас в семье говорили на нем. Ведь я полукровка. Моя мать была англичанкой. Знание английского и помогло мне поступить в «Олимпию».

— Вы не только говорите, но, полагаю, и читаете по-английски?

— Да, сэр. Я могу и читать.

— Тогда, — сказал Холмс, — прочитайте, пожалуйста, эту записку.

Девушка вспыхнула и ответила:

— Сэр, если бы я интересовалась чужими записками, то меня здесь не держали бы. Требования к прислуге у администрации очень строгие, она не позволит бросить и малейшей тени на репутацию «Олимпии».

— Это очень хорошо, Эльза, и вы в этом заслуживаете самой высокой похвалы, однако все же я вас прошу прочитать записку, ведь это я ее при вас написал.

Девушка взглянула на текст и побледнела. Холмс внимательно всматривался в ее лицо и ждал. В записке было: «Выложите все из ваших карманов». Девушка выложила связку ключей и пудреницу.

— Это все? — спросил Холмс. — Зря вы так, Эльза. Ведь я сейчас позову администрацию, и будет составлен протокол о воровстве. Чем это вам грозит, я думаю, мне нет нужды разъяснять.

С совершенно безучастным видом горничная вытащила из кармана и положила на стол портсигар Эверта.

— Неужели же это такая ценность, из-за которой следует рисковать местом в гостинице, своей репутацией, а может быть, чем и большим, Эльза? Кстати, куда делись его папиросы, вы что, успели их выкурить за такой короткий промежуток времени?

Совершенно потерянная, девушка опустилась на стул.

— Я не воровка, — прошептала она со слезами, — воровка прежде всего взяла бы деньги, а они на столе.

Холмс пристально осмотрел стол и, несколько помолчав, сказал:

— Я сразу заметил, что портсигар мистера Эверта лежит на столе, но я имел основание думать, что и у вас в кармане портсигар. Давайте-ка внимательно его осмотрим. Папирос в нем нет, но табачная крошка осталась. Это и есть портсигар Эверта, из которого вы переложили папиросы в другой, тот, что и лежал на столе. Мне не хотелось бы прибегать к крутым мерам, которые весьма пагубно отразятся на вашей судьбе, Эльза. Поэтому лучше всего, если вы сами мне расскажете, для чего вам потребовалось подменить портсигар Эверта. Кстати и о деньгах, которыми вы будто бы не воспользовались. Я не вижу их на столе.

Девушка молча показала на портсигар.

— Ага, совершенно верно — они под папиросами, сколько их? Пять бумажек по двадцать пять фунтов. Почему же вы, похитив портсигар, не тронули этих денег?

— Их там не было, это я их туда положила.

— Вот теперь картина упрощается. Деньги вами передаются. Но откуда у вас, небогатой девушки, такая приличная сумма и за что вы платите?

— Не мучайте меня, сэр! Я все вам расскажу сама. Я не знаю, за что даются эти деньги и кому они предназначены. Мне поручили их туда положить, и я это выполнила, ничего не утаив.

— Прекрасно, Эльза! Однако вы явно мне не договариваете и наводите меня на мысль о какой-то вашей шпионской деятельности, а это, поверьте мне, вопрос куда более серьезный, чем вы думаете.

Девушка зарыдала с новой силой. Холмс кивнул мне, и я быстро принес из нашего номера валериановые капли. Приняв поднесенный мной стакан, девушка выпила его содержимое и немного успокоилась.