Из майсов моей Бабушки

— Я.

Мы его окружили, и разлядываем, ему неудобно стало, он куру за голову схватил и бегом из магазина. «Извините девчонки, говорит, завтра зайду.» Мы от шока оставшийся день отработали молча. На следующий день, мы его ждали. И он пришел. И знаешь, на его пиджаке место свободного от медалей не было. Тут мы вообще онемели. Наша зав. магазина Эльза, я тебе о ней рассказывала, подхватила его под руку — и в подсобку, и мы всей сменой давай его кормить. А он стесняется. Мы говорим, что с тобой стало, как ты так?

— Знаете, девчонки, устал я пить, вот уже месяц ни-ни, жениться хочу, детей хочу. И вот вашу Валю, это продавец из мясного, хочу замуж позвать.

Мы так с войны не радовались. Валентина вся красная стала, а он возьми и при всех ее на свидание пригласи. Прожили они лет 10, Сбацай умер от старых ран. Валя двух пацанов вырастила.

— Ба, он же без ног был.

— Ну да, протезы у него были, он когда пропал, в Москву ездил, через военкомат выбил.

— Ну, обычная история.

— История-то обычная, но я тебе скажу, сила воли необычная.

Из майсов моей бабушки, или «Райка»

Стояло безмятежное лето 1973 года. А может и 74. Алма-Ата — город сад, цвел и пах. Знаете, были такие жаркие дни, когда на улицах никого не было, одинокий троллейбус только звенел рогами и проезжал по улице. Таксисты, собираясь в маленький кружок, кидали кости (асыки) прямо на асфальте, кстати, играли они на деньги. У них какая-то общность была, особая. Яблоки еще не поспели, но у каждого горожанина внутренне работал ждун. Вот еще немного и начнется — город запахнет яблоками. Яблоки, арбузы и дыни горами вырастут на всех перекрёстках, как гора из камней Тамерлана. Я ждал жёлтую «райку»— малюсенькие яблочки, которые я мог грызть вёдрами. Ба варила из них варенье, которое меня впечатляло меньше, чем свежий плод. Автоматы с газировкой шипели на всех остановках, а ты стоял и ждал, когда оса уже отлетит от носика автомата, чтобы не попала в стакан. Кстати, меня раз укусила, распух на неделю.

Ма, забрав меня с собой в пионерский лагерь «Дубовая роща», тот, что по дороге на «Медео», где она работала старшим воспитателем, решила, что мне лучше дышать прохладным горным воздухом, чем сидеть в жару в городе. Я слабо помню эти моменты, но человек помнит стрессовые ситуации гораздо лучше. В общем, в одну ночь Ма разбудила меня с тревожным лицом, на улице было темно, хоть глаз выколи. Фонари, которые привычно горели всю ночь, стояли потухшими. В воздухе стоял непонятный гул. Ма набросила на меня одеяло и выволокла на улицу. Детей, человек триста, стояло в таких же одеялах, и взрослые с тревожными лицами пытались их пересчитать. В небе раздался звук вертолёта, с высоты лагерь осветился от его прожектора. Машина зависла. Директора лагера в тот момент не было, он уехал в город по каким-то лагерным делам, и Ма оставалась за старшего. Она помахала вертолёту в знак благодарности. Дальше всех детей собрали в кучу, взрослые, как пастушьи собаки, встали по углам отары из детей. И по команде Ма все двинули на ближайшую гору. Вертолет сопровождал шествие, пока группа не взошла на верх горы.

У детей не было и доли страха, для них это было каким-то большим приключением придуманным вожатыми. Типа встречи рассвета, а зависший в небе вертолет вызывал буйный восторг детворы. У Ма в руках был мегафон. Она что-то кричала в него, выставив рупор вверх к вертолету. Я, конечно, сомневаюсь, что пилот ее слышал. Но в памяти этот момент, как яркое пятно. Ма временами опускала рупор и объявляла детворе, которая уже баловалась на разостланных одеялах, что скоро выйдет солнышко. Вертолет не садился, да и садиться ему было негде, склон.

В один момент ущелье заполнилось страшным гулом, что-то происходило внизу, а что, никто пока не видел, да и кроме взрослых не понимал, что происходит. Он простоял минут пятнадцать. Дальше все стихло, солнце показалось из-за гор. «Урааааааа!!!» — закричали дети и замахали солнцу руками. Взрослые сгрудились в кучку и о чем-то совещались. Дальше Ма объявила, что солнце встало, и оно жёлтое, но если подняться выше, то мы увидим красное. Дети в голос закричали, даааааа, пойдем наверх. В том же построении группа поднялась выше, где на ровной площадке уже сидел вертолет и молотил винтами.

Первыми в вертолет усадили самых младших, много он не брал. Сколько в него входило и какой он был марки, я сейчас сказать не могу. Дети от восторга светились ярче, чем солнце потому, что они сейчас, как волшебники, куда-то полетят на голубом вертолёте. Машина возвращалась уже пустой несколько раз. В результате нас на горе осталось трое. Я, Ма и еще одна вожатая. Когда вертолет вернулся, я в него заскочил, как лихой пилот. Взлёт навел немного страху, Ма попросила лётчика облететь лагерь. Лагерь был цел. Только ниже, где была дорога, стоял какой-то хаос. Вернее дороги не было, все было черным, стволы деревьев и огромные валуны были раскиданы на огромной площади. Прошел сель.