Из майсов моей Бабушки

Профессионал видно поняла мое психосоматическое состояние.

— Давай так, билет тянуть не надо, быстрый вопрос, быстрый ответ. Три вопроса отвечаешь ставлю пять.

— Давайте.

— Время зарастания родничков?

— От 3 до 24 месяцев

— Хорошо, изменения веса новорождённых в первую неделю жизни?

— Донос, минус 200, недонос, плюс 300.

— Ты где такой терминологии набрался?

Вот зря она это спросила, самый огромный и злой дух Ба проник в меня, производя контрольный в голову.

— Где? В пять лет мой детский сад закрыли на карантин, целый год я прослонялся по роддому № 1 на Кирова, где мой папс «исполнял свой интернациональный долг». Сама профессор Утегенова, читая лекции своим аспирантам запихивала, в меня холодные манты, я ей казался худым, хотя мой организм ощущал двойную нагрузку жира. Половина недоношенных детей этого города доносились под моим чутким наблюдением. Так как медсестра неонатальной палаты брала меня за руку и говорила: «А пойдем посмотрим на живых куколок!» Так вот я был толстый, а знаете почему? Потому что у моего арабского папы, акушера-гинеколога, была еврейская тёщаааааа, — чесался я, — и за свое детство, душевно изгаженное меконием, я должен получить пять!

Я лежал в прохладной ванне с крахмалом, зуд отпускал.

— Тут к тебе Кира пришла, — раздался голос Ба, за дверью.

— Подождет.

Убить, или спасибо сказать за пятёрку?

Я завернулся в полотенце и вышел из ванны.

Кира молча протянула мне пустую кассету, я вставил ее в «Шарп» и включил запись. Динамики запели:

Ночь шуршит над головой,Как вампира чёрный плащ…

Шашлык

— Пап, давай шашлык купим! — сказала дочь, когда мы прогуливались по подмосковному базарчику осенью 2020года после карантина.

— Давай!

Мы подошли к павильону, на котором было написано «Кавказкий шашлык». Улыбчивый кавказец в «модном» костюме повара порекомендовал каре ягнёнка.

Сняв шашлык с палочек в одноразовую тарелку, пожелал нам приятного аппетита.

Дочь откусила от куска и положив остаток замотала головой.

— Не понял, ты почему не ешь?

— Не хочу пап.

Я закинул кусок в рот и ощутил вкус травы.

— Я не хочу тебя обидеть, но из чего и как ты делаешь этот шашлык? — просил я кавказского повара. — Ребенок есть отказался.

— Дорогой, мой дед так готовил, отец так готовил, я так готовлю, всем нравится — тебе нет! Ты умеешь шашлык готовить?

— Я не умею, я кушать умею, и какой должен быть шашлык, я знаю.

— Скажи какой, я тебе приготовлю!

Действительно, какой?

* * *

— Пап, давай шашлык купим! — попросил я отца, когда мы вышли из павильона игровых автоматов в парке Горького, летом года так 1979. В игровых я честно отстрелял торпедами в игре «Морской бой» рубля полтора. Мне нравилась эта игра, особенно имитация звука торпедного боя. Впереди за клумбой у памятника Горькому стоял и дымил горящим саксаулом огромный мангал, человек десять стояли в очереди.

— Сколько возьмем? — спросил отец

— Давай десять палочек!

— Не лопнешь?

— Нет, па, с тобой поделюсь!

— Тогда вставай в очередь!

Жара стояла густая, дым саксаула смешивался с ней, создавая какой-то фантастический запах. Шашлычник с ловкостью игрока в настольный хоккей переворачивал алюминиевые палочки с загнутыми в колечко концами. Маленькие кусочки мяса шипели и щелкали на раскалённых углях. Шашлычник периодически вытирал лицо грязным вафельным полотенцем которое висело у него на шее. Он не улыбался и не разговаривал, знал, наверное, что его шашлык лучший и говорить об этом нет смысла, съешь — поймешь. Народ в очереди стоял и смотрел, не отрывая глаз от магии шашлыка. Счастливчик, который забирал свой заказ, подбегал к рядом стоящему столу, накрытому старой потертой клеенкой, хватал бутылку из-под шампанского с белой пробкой, в которой были прожены дырочки, и поливал свой букет из палочек шашлыка уксусом с красным перцем. Тут же на столе стояла эмалированная чашка с маринованным луком и картонная коробка с хлебом, это все бесплатно. Счастливчик брал из коробки слегка засохший кусок хлеба, руками наклыдвал на него лук, закрывал вторым куском и отбегал к ближайшей скамейке, чтобы со своей семьёй впасть в шашлычную нирвану.

Очередь дошла до меня, я двумя руками схватил букет мяса и выставил руки вперед, отец щедро облил шашлык ароматной жидкостью. Я тянул от второго куска, чтобы сразу два попадали в рот. Куски были небольшие, и незаметно таяли во рту. Все органы чувств, кроме вкуса, были отключены полностью, я ничего не видел, и ничего не слышал. Меня волновало только одно, чтобы шашлык не кончился.

После того, как с мясом было покончено, я отнес палочки шашлычнику и бросил в алюминиевую коробку.

— Па, теперь бы попить.

— Дойдём до лунапарка, там лимонада попьём.

* * *

— Пап, пошли домой, — заныла дочь.

Я стоял и смотрел на шашлычника.

— Ты спросил, как? А я не знаю, как. Просто вкусно.

ВЧЕРА

Существует байка, а может и не байка, что «Битлы» приезжали в Москву и на их концерте присутствовал Брежнев Л. И.

Когда его спросили:

— Ну, как вам концерт, Леонид Ильич?

— Хороший концерт, но почему-то не было Магомаева.