Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Вышла Плеяда впервые из царского грота

И удивилась, увидев пожарищ следы:

Высохли бывшие речки, озёра, болота,

Жизнь замерла на земле без небесной воды.

10

Гору свою обошла титанида несмело:

«Губит леса и поля ужасающий зной!

Вот бы сюда прилетела богиня Нефела,

Смыла бы всё, что оставлено страшной войной!»

Стала она подниматься к прохладному гроту

И ощутила вдруг боли внизу живота:

«Скоро о чаде начну проявлять я заботу,

Кажется, ныне от бремени буду пуста…»

11

Роды у Майи прошли без труда и страданья,

Всё титанида сумела исполнить сама,

Бойкий малыш оправдал все её ожиданья,

Виделся явно в нём признак большого ума…

Майя кормила младенца, закутав в пелёнки,

А за пределом пещеры шумели дожди…

«Будет вся жизнь заключаться в прелестном ребёнке!» —

Думала мать, не тревожась: что ждёт впереди…

Первая проделка

12

Вечер и ночь напролёт бушевала погода,

Только к утру полуостров покинул Борей,

Позеленели луга в слабом свете восхода,

А на полях появился растущий кипрей.

Защебетали на склонах весёлые птахи,

Быстро заполнился жизнью земной окоём,

Делала, видно, Деметра широкие взмахи,

Зная, что Майя в пещере с ребёнком вдвоём.

13

Мальчик заснул на руках златовласой Плеяды,

Переложила девица его в колыбель:

«Спи, мой желанный ребёнок любви и услады,

Рада тебе из лебяжьего пуха постель…»

Вышла наружу она из глубокой пещеры

И оглядела с утра оживающий мир,

Видит: под куполом чистой, сияющей сферы

Мчит к Аравийской пустыне игривый Зефир…

14

Майя направила к лесу красивые ноги,

Чтобы порадовать сочным плодом малыша:

«Знаю, без пищи обходятся взрослые боги! —

Им для обеда и речь о любви хороша!»

С радостью дева вдыхала цветов ароматы:

«О, как сильно на природу влиянье воды!»

Вскоре узрела на ветках зелёных гранаты

И собирать стала Майя в корзину плоды…

15

А малышу в это время хватило силёнок,

Чтобы покинуть поспешно свою колыбель —

Ловко вращаясь в ней, выбрался он из пелёнок,

С радостью детской оставил пустою постель.

Тканью пелёнки обвил он по-взрослому тело,

Как в городах это делал солидный народ,

И прошагав по гранитному полу умело,

Быстро покинул ребёнок родительский грот.

16

Сладость свободы сияла в мальчишеском взоре,

Быстро спустился малыш с середины горы,

Взгляд любопытный направил на берег и море

В поисках ярких предметов для детской игры.

Шёл он вдоль кромки залива, не ведая страха,

Обозревая вокруг, что принёс ураган:

Тело медузы, ракушки, янтарь, черепаха,

Сломанный руль корабля и огромный рапан.

17

Всё просмотрел он внимательно, тронув руками,

Панцирь морской черепахи сокрыл в валунах,

И, погонявшись на отмели там за мальками,

Дальше пошёл, моментально забыв о волнах…

Так незаметно достиг он лугов Киферона,

Где обнаружил красивых коров и быков —

Стадо заставил пасти там Зевес Аполлона

И отгонять от него грозным пеньем волков.

18

Дерзкий мальчишка увидел уснувшего бога —

Спал утомлённый пастушьей работой Зевсид…

Пусть и робел однодневный ребёнок немного,

Всё же, решил пошутить он над ним без обид…

Смело дитя подошло к благородному стаду,

Мальчик потрогал колено большого быка,

Тот добродушно отнёсся к весёлому чаду,

Только от вдоха глубокого вздулись бока.

19

Начал младенец о чем-то вещать исполину,

Слушал внимательно стадный вожак малыша,

Новорождённый взял в руку с земли хворостину,

Ею взмахнул, и бугай пошагал, не спеша.

Следом ступили коровы, побольше десятка,

На увлажнённой земле оставляя следы,

Прут поднимая, твердил им малыш для порядка:

«Передвигайтесь скорей, иль не дам вам воды!»

20

Быстро достигли коровы долины холмистой,

Где находилось большое селенье людей,

Остановиться решил мальчик в роще тенистой —

Озеро за ночь возникло там после дождей.

На водопой поспешило прекрасное стадо —

Солнце в зените и жарко в долине с утра:

«Пейте, коровы! И мне подкрепиться бы надо.

Вижу, как ест что-то старец вон там, у костра!»

21

Мальчик шагал к седовласому гордой походкой,

Словно достиг он за день небывалых высот,

Дед вопросил малыша, потрясая бородкой:

«Хочешь порадовать мясом свой впалый живот?»

«Нет, старичок, мне неведом назойливый голод,

Только, почтенный, ты выручить можешь меня —

Я, несомненно, и мал, и достаточно молод,

Но пожелал обладать я частичкой огня!»

22

«Мальчик, небесный огонь для детей – не игрушка!

Детские ручки сгорят от него в тот же миг!»

«Есть у меня для него в одеянье ракушка,

Не пожалей уголька для ребёнка, старик!»

«Этих коров ты увёл у певца Аполлона,

Сильно рискуешь, ты так недостойно шутя,

Вспыльчивый бог не потерпит такого урона,

Надо б вернуть их в прекрасное стадо, дитя!»

23

«Если, старик, ты ему не обмолвишься словом,

Бог ни за что не заметит пропажи такой.

Этот певец равнодушен к быкам и коровам…» —

Молвил ребёнок с улыбкой своей плутовской.

Старец, подумав, ответил: «Молчание – злато!

Только какой мне от этого «золота» прок?

Я, хитроумный малыш, жизнь прожил небогато,

Но понимаю, как грозен Сияющий бог!»

24

«Лучшей коровой оплачено будет молчанье.

Вон, посмотри на красавиц – какие бока!»

А в подтвержденье звучало густое мычанье,

И убедило внезапно оно старика.

«Ладно, клянусь, что не выдам тебя Аполлону,

Только корову ко мне подгони пошустрей!»