Избавление

— О чем он говорит? — спросил Стайн.

— О жатве, о менгире, — ответил почему-то Ян. — Но я плохо знаю храмовый язык. По молодости немало времени провел в храмовой школе, но кроме шишек ничего не заработал.

— Точно так, — кивнул Скур. — Знаю я эти храмовые школы. Сам хлебнул. До сих пор, как вижу розги, не по себе становится. Ну-ка. Ты смотри…

Мортек запел. Он пел негромко, но чисто и спокойно, не надрываясь. И от этого пения Гледа почувствовала что-то вроде струящегося по ее телу покоя. Неужели ее начинка тоже слышит Мортека?

— Главный гимн, — выдохнул Ян. — Поется во все храмах в полдень. Как так выходит, что чужаки, но говорят на том же самом языке, что и храмовники, и даже гимны у них с нами общие?

— Потому что это части одного и того же, — мрачно заметил Скур. — Не мы и они. А наши храмы и они.

Гледа посмотрела на сестриц. Кажется, они понимали каждое слово. Во всяком случае облизывали собственные губы, как их облизывает пойманный на руки чужой кот, который не ждет от умелого ловца ничего хорошего.

— Унг! — прошипела одна из сестриц, и парень тут же подал коня к Ашману, который начал закатывать глаза. — Воды ему дай!

— Быстро! — раздался голос Мортека. — Следуйте за мной, но не задерживайтесь. Уходите сразу на ту сторону. Меня не ждите. Я должен провести тут… небольшой обряд. Да, Ян, я тебя понял. Пролей мост маслом. Но не отвлекайтесь больше ни на что. Я тут сам разберусь. Ло Фенг, забери моего коня. Найти хорошую лошадь труднее, чем хорошее тело.

* * *

Что это значит — «найти хорошую лошадь труднее, чем хорошее тело»? — подумала Гледа, выезжая из расщелины, но в следующую минуту забыла и об этих словах, и почти обо всем. Нет, она видела и небольшую долину, меньшую, чем долина у альбиусского менгира, и пару изб, чуть в стороне, и сторожевую вышку у моста, и сам мост, возле которого стояли пять энсов с кружащимися над их головами мечами, и еще не менее трех десятков энсов слева от выхода из теснины, но главным был сам менгир. Он не только возвышался на пару сотен локтей вверх, напоминая кристалл горного хрусталя, он еще и был наполовину белым, словно высеченным из прессованного снега.

— Этот менгир никогда и никого не исцелял, — пробормотал державшийся рядом с Гледой Скур. — Говорят, не тот камень. Или какая-то особая жертва нужна, чтобы он ожил. Но, якобы, позволял провидеть будущее. Правда, по слухам, все сделанные на нем предсказания не сбылись. Но энсов здесь собиралось всегда особенно много. Хотя, что значит всегда? Семьсот лет назад? И восемьсот пятьдесят лет назад? Эта же жатва только лишь третья…

— Она уже должна была закончиться, — пробормотала Гледа, словно сама себе под нос. — Что он им обещал?

— Обряд, — подала голос одна из сестриц. — Тот самый обряд оживления. Если менгир в Опакуме считался мертвым, то этот спящим. Кстати, ожить он должен был вроде бы как раз в третью жатву. В эту самую. А так-то что толку… Он не принимает жертвы, а Мортек обещал это исправить, назвал себя служителем Храма. Не этого Храма. Того Храма. Который был в их мире. И знаете, мне показалось, что он не лгал.

— А кто будет жертвой? — не поняла Гледа и посмотрела на пятерку энсов у моста. — Нас выпустят?

— Пусть попробуют не выпустить, — прошипела одна из сестриц.

— Выпустят, — ответила другая. — По этому обряду жертва — сам храмовник. Но готова поспорить на что угодно, что он их обманет.

Это все напоминало какой-то дурной сон. Мортек направился к менгиру. Ло Фенг оставался верхом, но одновременно с этим тянул под уздцы его коня, и Мортеку пришлось обернуться и присвистнуть, чтобы конь подчинился эйконцу. Стайн сдал чуть в сторону, начал приближаться к Мортеку и, дождавшись когда он обернется в очередной раз, сбросил в траву глевию звонаря. Пятеро энсов у моста разошлись в стороны, пропуская Ло Фенга. Ян, следовавший за эйконцем, обернулся, увидел Гледу, как будто успокоился, незаметно откупорил бутыль масла, которая была у него в руке, и пустил темную струю средства по конской ноге.

«Ловко, — подумала Гледа. — Похоже, дворецкому не привыкать попадать в подобные переделки».

Она обернулась снова уже у моста. Ашман едва держался, Унг был с ним рядом, но в мутных глазах энса пылала ярость. Один из энсов, стоявших у моста, сделал шаг вперед и прокричал что-то, показывая на черную маску, но Андра или Фошта тут же выкрикнула что-то в ответ, и энс успокоился.

— Что ты сказала ему? — спросила Гледа.

— Мы сказали, что это наш трофей, — ответила вторая из сестриц.

«Мы?» — удивилась Гледа.

Вот уже копыта лошади Гледы застучали по настилу. И в самом деле — мост был слишком коротким. Всего лишь три десятка шагов. Так себе защита — зажигай его, не зажигай. Гледа придержала лошадь на другой стороне, оглянулась. И ее спутники придержали лошадей и тоже оглянулись. И Мортек, который стоял возле менгира, ждал как будто этого. Он кивнул спутникам, кивнул энсам, что начали выстраиваться вокруг менгира кольцом, кивнул глевии, что продолжала лежать в траве неподалеку от него, и шагнул к менгиру.

— У кого есть кресало? — спросил Ло Фенг.