Избавление

— Обжечься можно и о морок, — заметил Скур. — Но это настоящий огонь. Какие заклинания ты знаешь?

— Всякую ерунду, — сдвинула брови Гледа. — Чтобы не болел зуб, чтобы остановилась кровь, чтобы нашлась какая-нибудь вещица, чтобы быстрее уснуть, чтобы нагрелся напиток в чашке. Они не работают. Хотя, потерянное я иногда находила. Но это было скорее совпадение.

— Знаешь, при определенном уровне силы, которая, как мне кажется, сейчас тебя переполняет, заклинания вообще не нужны, — заметил Скур. — Достаточно захотеть, чтобы что-то получилось. Твое желание — и есть движитель любого твоего колдовства. Но начать можно и с затверженного заклинания. Ну-ка, расскажи-ка мне присказку про горячую чашку?

Гледа, смущаясь, прочитала ему детскую присказку, которая была, скорее, скороговоркой, но Скур удовлетворенно кивнул и попросил повторить ее, имея что-то в виду.

— Я не понимаю, — призналась Гледа.

— Ну вот, — показал он на Мортека, который как раз держал в руках чашку. — Прочитай свое заклинание, глядя на его чашку. Попробуй ощутить ее. Или хотя бы представить, как ты ее ощущаешь.

— Разве так колдуют? — не поняла Гледа.

— И так тоже, — уверил ее Скур. — Конечно, каждый идет к своему умению разной дорогой, но приходят примерно к похожему. Если приходят, конечно. И этот способ не самый плохой. Попробуй.

Гледа кивнула, вздохнула, потому как эта затея ей все-таки казалась бредовой, и прочитала заклинание, глядя на чашку в руках Мортека и стараясь представить ее форму, тепло и тяжесть.

— Твою же мать, — выронил чашку в костер Мортек, нашел взглядом Гледу и погрозил ей пальцем. — Эй! Хватит хулиганить! Я бы посоветовал начинать с камней, а не с… людей.

— Хороший совет, — заметил Скур. — И хороший результат. Кстати, никогда бы не подумал, что это заклинание, а оно и в самом деле заклинание, пусть и подправленное каким-то самонадеянным сочинителем стихов, может действовать в двадцати шагах. Во всех уложениях оно работает только тогда, когда чашка в руках.

— Ну так она и была в руках! — заметила Гледа.

— В твоих руках, дорогая, — объяснил Скур.

С этого вечера Скур стал подходить к Гледе на каждом привале, а порой и держась рядом во время перехода, если ширина тропы позволяла двум всадникам ехать рядом. Гледа повторяла его заклинания, запоминала их, даже пыталась придумывать свои, а Мортек, который то и дело оказывался поблизости, ворчал, что каждая ворожба требует скрытности, и вместе со Скуром подправлял Гледу, объяснял ее ошибки и подсказывал, как выполнить задуманное лучше и незаметнее. Постепенно это и в самом деле превращалось в игру, и Гледе это нравилось, поскольку отвлекало ее от того, что развивалось в ее чреве. Тем более, что ей начинало казаться, что ее живот начинает округляться.

— Да, — кивнул Скур на дневном привале. — Самую малость, но это становится различимым. Кажется, ты разменяла четвертый месяц.

— Мы успеваем? — испуганно спросила Гледа.

— Пока да, — посмотрел колдун на Ло Фенга, который стоял на краю пропасти и всматривался в горные склоны. — Вчера прошли более полусотни лиг, Ян и в самом деле знает все эти тропы. Если так пойдет и дальше, успеем с большим запасом. Еще и поживем в Обители Смирения.

— Разве там можно жить? — спросила Гледа.

— А вот не знаю, — хмыкнул Скур. — Ты бы поговорила с сестрицами. Это же их дом, а не мой.

Гледа не стала заводить разговор с сестрицами. Этим же вечером она попробовала чуть сблизиться с тем, что подрастало у нее в чреве. Долго гладила собственный живот, называла ребенка Ласточкой, рассказывала ей что-то. Даже пела. А потом закрыла глаза и представила, что держит на руках маленькое существо. Дышит на него. Говорит с ним. Улыбается ему. Тычется в него носом. Причем она не могла различить его черт. Ребенок представлялся ей чем-то вроде цветка со множеством лепестков. И она вдыхала его аромат до тех пор, пока из этого бутона не показались две крохотные ручки и не схватили ее за щеки.

Боль была невыносимой. В какое-то мгновение Гледе показалось, что существо пытается вырвать у нее кожу из щек. И она закричала.

— Тихо, тихо, — услышала она приходя в себя и чувствуя холодную воду на лице. — Все кончилось.

— Что кончилось? — спросила она Мортека, потому что это был его голос.

— Глупость кончилось, — проговорил Мортек. — Заодно и месть свершилась. Ты обожгла мне пальцы горячим, я плеснул в тебя холодным. Мы квиты. Если не возражаешь, конечно.

— Что это было? — спросил Скур.

Гледа открыла глаза. Вокруг нее столпились все члены ее отряды.

— Это припадок? — испуганно спросил Унг.

— Сам ты припадок, — поморщился Скур. — Это плохой сон. Так. Все свободны. Ничего не случилось.

— К счастью, — скривилась одна из сестриц, и народ стал возвращаться к костру. Возле Гледы остались Скур, Ло Фенг и Мортек.

— Что это было? — спросил Ло Фенг. — Зачем ты схватила себя за щеки? Ты едва не ободрала их до крови. Тебе в самом деле что-то приснилось? Расскажи. Сны — это важно.

— Я не спала, — прошептала Гледа, ощупывая свои щеки. — Но в какой-то миг потеряла сознание.