Избранница звёзд

Знала ли я наверняка, что он неправильный? Да. Однако Ристриэль спросил не о том, что я знаю, а о том, что чувствую.

– Нет.

Он сжал губы в тонкую полоску и отвел взгляд, словно я его отчитала. Словно у него на плечах лежала невидимая моему взору ноша, и я наблюдала, как она медленно его раздавливает. Он дышал спокойно, глубоко. Пронзающие его лучи Солнца окрасились в рыжий цвет.

– Что я могу для тебя сделать, Церис?

Я не ожидала такого вопроса. По правде говоря, он и так много для меня сделал, тем не менее, нельзя было упускать возможность для откровенного разговора.

– Ответь на вопросы.

Судя по тому, как поникли уголки его губ, не на это он рассчитывал. Подобрав юбку одной рукой, я спустилась по лестнице и, вновь оказавшись на твердой почве, спросила:

– Кто ты?

– Меня зовут Ристриэль, – он не смотрел мне в глаза.

– Почему Яр и Шу тебя разыскивают?

На этот раз ему потребовалось больше времени для ответа.

– Потому что им приказал бог, подаривший тебе это кольцо.

Я взглянула на кольцо на среднем пальце. Затем повернула его, и янтарная линия в центре почернела.

Ристриэль заметно расслабился. Я и не осознавала, насколько он напряжен, пока его плечи не опустились, а выражение лица не разгладилось. И тут сочувствие захлестнуло опасения, и я представила себя на его месте: один, в бегах, напуганный, а тут еще избранница звезд засыпает вопросами, на которые страшно отвечать. Вопросами, которые могут вернуть меня туда, откуда я пришел, – в место явно неприятное. Вопросами, которые задает женщина, приглянувшаяся моему… заклятому врагу? Недругу? С доказательством в виде кольца на пальце.

Мне хотелось прикоснуться к Ристриэлю – почувствовать его присутствие, чтобы напомнить и себе, и ему: мы не одиноки. Но на него по-прежнему падали закатные лучи.

– В чем дело, Ристриэль?

Он взглянул на меня с таким же удивлением, как когда я поблагодарила его в первый раз, молча изучая. Будь он плотным, будь он таким же, как любой другой мужчина, между нами вспыхнула бы искра. Мы стояли совсем рядом, одни в сарае, вдали от любопытных взглядов, всматриваясь друг другу в глаза, словно разыскивая самую душу.

Искра в самом деле возникла, только неведомая мне прежде.

Он ответил вопросом на вопрос:

– Чего ты хочешь больше всего на свете, Церис?

Его размах заставил меня надолго задуматься. Больше всего на свете? Вырвать из груди Ристриэля все его тайны? Улететь на семьсот лет назад и вернуться к привычной жизни? Зайти еще дальше и отвратить взгляд Солнца от Эндвивера или расположить к себе сердце Кана? Вот только все это казалось невозможным, как кусочки сложного сна, который рассеивается с каждым часом. Не требовалось долго заглядывать в себя, чтобы понять, чего больше всего желает мое сердце.

Я направилась к двери и вышла из сарая. В тот же миг золотая макушка Солнца спряталась за горизонтом.

– Больше всего на свете я хочу встретиться с Сурриль.

– Со своей звездой? – Ристриэль встал рядом со мной.

Я кивнула, глядя на поочередно проступающие в небе звезды в ожидании, когда засияет личико дочери.

– Я выносила ее в своем чреве и родила. А когда вновь открыла глаза, она уже была среди братьев и сестер, – я с легкостью нашла ее мерцание и указала на него. – Вот она.

– Хочешь ее увидеть?

Я оторвала взгляд от неба и перевела на Ристриэля, который стоял передо мной телесный, одетый в чернильные одеяния.

– Больше всего на свете.

Ристриэль протянул руку и улыбнулся.

– Тогда я отведу тебя к ней.

Сердце забилось так сильно, что на коже заплясало слабое серебристое сияние.

– Что? Туда? Ты… можешь?

Он кивнул, все еще протягивая мне руку.

Я уставилась на его раскрытую ладонь, пульс барабанил в ушах, дыхание участилось. Я все ждала и ждала, когда закончится война и Солнце оторвется от своих обязанностей ровно настолько, чтобы безопасно пересечь Вселенную к дому нашего ребенка. Способен ли этот неизвестный божок совершить подобное прямо сейчас?

Доверяла ли я ему? Да и имело ли это значение?

Дрожащей рукой я коснулась его ладони. Он цепко ухватился за нее и притянул меня к себе, крепко обнимая, как на поле боя, когда вокруг нас задрожало время. На удивление, я почувствовала себя в безопасности, словно он был щитом от странного мира, в котором я затерялась.

Мы летели, невесомые, Земля и ночное небо расплывались. Не так, как ранее, когда Ристриэль нарушил закон времени, а причудливым образом, по-божественному. Я была соколом, взмывающим в небеса, падающей звездой, первым вздохом младенца. Небо открылось перед глазами, звезды стали большими и осязаемыми, их свет одновременно теплый и прохладный, мягкий и ослепительный, ошеломляюще-завораживающий. Вокруг них темными кругами летала материя всех форм и размеров. Когда я полюбопытствовала о ней, Ристриэль просто ответил:

– Их сила притягивает не созданное Вселенной.

Он летел с мастерством и легкостью, лавируя меж ореолами пыли, мчась средь звезд. Когда мы их миновали, они превращались в цветные полосы. Я слышала их заинтересованный ропот, смех, пение.