Избранное

Аль Газаль (770–864)

«Люди — созданья, что схожи друг с другом во всем…»

Люди — созданья, что схожи друг с другом во всем,Только деяньями разнятся те и эти.Все обо всех говорят и правду и ложь,Судят по зыбкой черте, по неточной примете.Каждый поступки другого рад осудить,Каждый проступки свои держит в секрете.Совесть его отягчают сотни грехов,Но за малейшую малость ближний в ответе.Каждый доволен собой, счастлив собойИ наслаждается жизнью беспечно, как дети.Злобное слово жалит подчас, как змея,

Сплетни сплетаются в нерасторжимые сети.Если отравленным словом ты не убит,Радуйся — ты счастливее всех на свете.

Ибн Хазм (ум. 1063 г.)

Что такое судьба? Только то, что познали, постигли.Неизменна лишь горечь, а счастье уйдет без возврата.Ни единой отрады судьба не дает безвозмездно.Безысходная скорбь — за мгновенную радость расплата.Лучше было б не жить, лучше было б на свет   не рождаться, —Так мы думаем часто, увидев багрянец заката.Все, что радостью было, исчезло, прошло, миновало.Под конец эта жизнь лишь тревогой и скорбью богата.

Безнадежны надежды, дальнейшая жизнь бесполезна,Сердце страхом предчувствия, грустью о прошлом объято.Оказалось лишь звуком пустым, лишь туманным   виденьемВсе, что жизнью своей называл ты, безумец, когда-то.

Аль Мутамид (1040–1095)

«Так истлевает в ножнах заржавленный меч…»

Так истлевает в ножнах заржавленный меч,Доблестно мне послуживший в ратном деле,Так изнывает жаждой мое копье —Вражеской кровью поил я его доселе.Так мой скакун хотел бы грызть удилаПеред укрытьем, где наши враги засели.

Всадники наши не уступают львам, —Жертву преследуя и достигая цели.Да не исторгнет мой машрафийский мечСмеха из глоток, что до поры уцелели!Пусть наша честь самхарские копья спасет —Пусть не страдают они хворью безделья!Сжальтесь над луком, что изогнулся в тоске!Сжальтесь над стрелами, что на лету звенели!К сердцу воителя жаждет прижаться лук,Чтобы неверному в сердце стрелы летели.

«Поет тебе цепь в Агмате песню свою…»

Поет тебе цепь в Агмате песню свою.Ни плоти твоей, ни душе нет забытья.

Вонзалось твое копье жалом змеи,А ныне цепь обвивает тебя, как змея,Не даст растянуться на жестком ложе твоем —Обнимет тесней, — не жалость, а жало тая.Лишь Богу пожалуюсь в неодолимой тоске,Услышит меня один лишь творец бытия.А те, что не ведают, где я и как живу, —Они мне чужие, они мне уже не друзья.Какие дворцы ты имел и каких певиц!А ныне дворец твой — темница, и цепь — певица   твоя.

Из вьетнамской поэзии

Нгуен Бинь Кхием (1491–1585)