Избранное

И вот однажды ночьюЯ вышел. Пело море.Деревья тоже пели.Я шел без всякой цели.Каким-то тайным звукомЯ был в ту пору позван.И к облакам и звездамЯ шел без всякой цели.Я слышал, как кипелиВ садах большие липы.Я шел без всякой целиВдоль луга и вдоль моря.Я шел без всякой цели,И мне казались странныТекучие туманы.И спали карусели.Я шел без всякой целиВдоль детских развлеченийКачелей, каруселей,Вдоль луга и вдоль моря,

Я шел в толпе видений,Я шел без всякой цели.

Залив

(1978-1981)

«Повтори, воссоздай, возверни…»

Повтори, воссоздай, возверниЖизнь мою, но острей и короче.Слей в единую ночь мои ночиИ в единственный день мои дни.День единственный, долгий, единый,Ночь одна, что прожить мне дано.А под утро отлет лебединый —Крик один и прощанье одно.

«Мы не меняемся совсем…»

И. К.

Мы не меняемся совсем.Мы те же, что и в детстве раннем.Мы лишь живем. И только темКору грубеющую раним.Живем взахлеб, живем вовсю,Не зная, где поставим точку.

И все хоронимся в своюВетшающую оболочку.

«Дай мне нынче выйти в полночь…»

Дай мне нынче выйти в полночьВ незастегнутом пальто.Не нужна ничья мне помощь,И не нужен мне никто.И не важно даже — худоИли хорошо у нас.Просто я шататься буду,Несмотря на поздний час.Потому что в эту полночь,Раскачавшую прибой,Вдруг очнешься и припомнишь,И узнаешь, что с тобой.

Средь шумного бала

Когда среди шумного балаОни повстречались случайно,Их встреча, казалось сначала,Была не нужна и печальна.

Он начал с какого-то вздораВ своем ироническом тоне.Но, не поддержав разговора,Она уронила ладони.И словно какая-то силаВозникла. И, как с палимпсеста,В чертах ее вдруг проступилаЕго молодая невеста —Такой, как тогда, на перроне,У воинского эшелона,И так же платочек в ладониСжимала она обреченно.И в нем, как на выцветшем фото,Проявленном в свежем растворе,Вдруг стало пробрезживать что-тоБылое в лице и во взоре.Вдвоем среди шумного балаУшли они в давние даты.— Беда,— она тихо сказала,—Но оба мы не виноваты.Меж нашей разлукой и встречей

Война была посередине.И несколько тысячелетийНевольно нас разъединили.— Но как же тогда, на вокзале,Той осенью после победы,—Вы помните, что мне сказалиИ мне возвратили обеты?— Да, помню, как черной вдовоюБрела среди пасмурных улиц.Я вас отпустила на волю,Но вы же ко мне не вернулись…Вот так среди шумного бала,Где встретились полуседыми,Они постигали началоБеды, приключившейся с ними.Все, может быть, было уместно:И празднества спад постепенный,И нежные трубы оркестра,Игравшего вальс довоенный.

«Обратно крути киноленту…»