Избранное

Я влюблен. Мне пятнадцать. Она холодна.Я, отвергнутый, к ней не иду на рожденье.Жить мне невмоготу. Испиваю до днаНелюбовь, одиночество и униженье.За дворами сгорает заря на Москве.Наблюдает пожар каланча на Сущевке.Опускается сумрак. Как при волшебстве,Фонарей зажигаются длинные четки.Во Втором Самотечном пустынно. ТудаЛишь бродячие псы совершают набеги.Но над снегом горит высоко, как звезда,Золотое окошко, висящее в небе.Там она. Там на тюле ее силуэт.Там счастливый соперник ликует за чаем.Я взбешен со всей силой пятнадцати лет.Я в отчаянье. Но и жесток и отчаян.Образ сладостной мести мерещится мне.Громкой славой увенчанный, в час неурочный,

Я въезжаю в столицу на белом коне.Предо мной переулок Второй Самотечный.Открываются окна. Сияет луна.Я проехал задумчив и взора не кинул.Вслед мне в позднем раскаянье плачет она.А соперник растерянный чай опрокинул.Нет! Тогда я не стану врага попирать,Ибо мы не злопамятны и горделивы.Лишь одною печалью могу покарать:Будь счастлива, любимая! Будьте счастливы!

Звезда

Зима. Среди светил вселеннойЗвезда, как камень драгоценный.Я звездной карты не знаток,Не знаю, кто она такая.Против меня передоваяГлядит на северо-восток.И я, солдат двадцатилетний,

Счастливый тем, что я есть я.В болотах Волховского фронтаРасположилась наша рота,И жизнь моя, и смерть моя.Когда дойдет звезда до ветки,Когда вернутся из разведкиИ в маскхалатах пробегутНа лыжах в тыл, придет мне смена,Настанет, как обыкновенно,Блаженный сон на сто минут.Но я еще вернусь к рассветуНа пост. Звезду увижу эту.Она как свет в окне жилья.Не знаю, кто она такая,Зачем она стоит, сверкаяИ на меня покой лия.

Часовой

Л.К.

Нельзя не сменять часового,Иначе заснет на посту.Нельзя человека живогоВо всем уподобить кусту.Горячего чаю в землянкеНапиться ему не грешно.Пускай переменит портянкиИ другу напишет письмо.Пусть тело, что стыло и дрогло,Задремлет — и вся недолга,Забыв о величии долга,Не помня себя и врага.

Свободный стих

Я рос соответственно времени.В детстве был ребенком.В юности юношей.В зрелости зрелым.Потому в тридцатые годы

я любил тридцатые годы,в сороковыелюбил сороковые.А когда по естественному законувремя стало означатьсхождение под склон,я его не возненавидел,а стал понимать.В шестидесятые годыя понимал шестидесятые годы.И теперь понимаю,что происходити что произойдетиз того, что происходит.И знаю, что будет со мной,когда придет не мое время.И не страшусь.

«Был ли счастлив я в любви…»