Избранное

Два года я писал в одну тетрадь.Всю исчеркал. И стал ее листать.И разбирать с трудом. А толку мало.Какие-то наброски и начала,Зачеркнутые густо три строки.Все недописано. Черновики.Души моей небрежной черновик!Невыполненных замыслов наброски,Незавершенных чувств моих язык,Угаснувших волнений отголоски!Зачатки мыслей!Слово — и пробел.А тут-то надо было мучить перья!Но нет, не мог! Не сделал. Оробел…Зачеркнуто… А вот белей, чем мел,

Свободная страница. Полстраницы.Неточность. Рядом — беглые зарницы,Гроза без грома —вечный мой удел…

Вторая легкая сатира

Мой недоброжелатель! Как ни ползай,Как ни соизмеряй с своею пользойСтихи, что я свободно говорю,—Презрительно тебя благодарю.Хотя б за то, что твой прискорбный вкусРасходится с моим пристойным вкусом.И наш с тобой немыслимый союзПолезен все ж российским музам.Ты — лакмус мой. Ты у меня в цене.Когда, к моим принюхиваясь одам,Подавишься ты толстым бутербродом,

Тебя я первый стукну по спине.

В духе Галчинского

Бедная критикессаСидела в цыганской шали.А бедные стихотворцыОт страха едва дышали.Ее аргументы были,Как сабля, неоспоримы,И клочья стихотворенийЛетели, как пух из перины.От ядовитых лимоновЧай становился бледным.Вкус остывшего чаяБыл терпковато-медным.Допили. Попрощались.

Выползли на площадку.Шарили по карманам.Насобирали десятку.Вышли. Много мороза,Города, снега, света.В небе луна катиласьМедленно, как карета.Ах, как было прекрасноВ зимней синей столице!Всюду светились окна,Теплые, как рукавицы.Это было похожеНа новогодний праздник.И проняло поэтовНехороших, но разных.Да, конечно, мы пишем

Не по высшему классуИ критикессе приносимРазочарований массу.— Но мы же не виноваты,Что мало у нас талантов.Мы гегелей не читали,Не изучали кантов.В общем, купили водки,Выпили понемногу.Потолковали. И вместеПришли к такому итогу:— Будем любить друг друга,Хотя не имеем веса.—Бедная критикесса,Бедная критикесса.

Начало поэмы