Избранное

Длинноволосые, они лежат,отрешены коричневые лики.Глаза сощурены безмерной далью.Скелеты, рты, цветы. В разжатых ртахрасставлены рядами зубы вродедорожных шахмат из слоновой кости.Цветы и жемчуг, тоненькие ребраи кисти рук; истаявшие тканинад жуткими провалами сердец.Но средь перстней, подвесок, голубых

камней (подарков горячо любимым)еще лежит тень родового склепа,под самый свод увитого цветами.И снова желтый жемчуг и сосудыиз обожженной глины, чьи бокаукрашены портретами прелестниц,флаконы с благовоньями, цветыи прах божков домашних алтарей.Чертог гетер, лелеемый богами.Обрывки лент, жуки на амулетах,чудовищные фаллосы божков,

танцоры, бегуны и золотые пряжки,как маленькие луки для охотына амулетных хищников и птиц,и длинные заколки, и посуда,и красный сколыш днища саркофага,где, точно надпись черная над входом,четверка крепких лошадиных ног.И вновь цветы, рассыпанные бусы,светящиеся бедра хрупкой лиры,над покрывалом, падшим, как туман,

проклюнулся из куколки сандальнойсуставчик пальца — легкий мотылек.Они лежат, отягчены вещами,посудой, драгоценными камнямии безделушками (почти как в жизни), —темным-темны, как высохшие русла.А были реками,в чьи быстрые затейливые волны(катящиеся в будущую жизнь)стремглав бросались юноши, впадалимужчин неутомимые потоки.

А иногда сбегали с гор мальчишкии тешились вещицами на дне —и русла рек затягивали их;и заполняли суетной водойвсю ширину пути и завивалисьворонками; и отражалии берега, и крики дальних птиц —тем временем под спелый звездопадтянулись ночи сладостной странына небеса — открытые для всех...

Орфеи. Эвридика. Гермес