Избранное

— Встречай, хозяйка! — крикнул Цыганов.Поздравствовались. Сели.Стол тесовый,Покрытый белой скатертью, готовБыл распластаться перед Цыгановой.В мгновенье ока юный огурецИз миски глянул, словно лягушонок.И помидор, покинувший бочонок,Немедля выпить требовал, подлец.И яблоко моченое лоснилосьИ тоже стать закускою просилось.Тугим пером вострился лук зеленый.А рядом царь закуски — груздь соленый

С тарелки беззаветно вопиялИ требовал, чтоб не было отсрочки.Графин был старомодного литьяИ был наполнен желтизной питья,Настоянного на нежнейшей почкеСмородинной, а также на листочкеИ на душистой травке. Он сиял.При сем ждала прохладная капустка,И в ней располагался безыскусноМорковки сладкой розовый торец.На круглом блюде весело лежалиРжаного хлеба теплые пласты.И полотенец свежие холсты

Узором взор и сердце ублажали.— Хозяйка, выпей! — крикнул Цыганов.Он туговат был на ухо.ХмельногоОн налил три стакана. ЦыгановаВ персты сосуд граненый принялаИ выпила. Тут посреди столаВознесся борщ. И был разлит по мискам.Поверхность благородного борщаПереливалась тяжко, как парча,Мешая красный отблеск с золотистым.Картошка плавилась в сковороде.Вновь желтым самоцветом три стакана

Наполнились. Шипучий квас из жбанаИзлился с потным пенистым дымком.Яичница, как восьмиглазый филин,Серчала в сале. Стол был изобилен.А тут — блины! С гречишным же блиномШутить не стоит! Выпить под него —Святое дело. Так и порешили.И повторили вскоре. Не спешили,Однако время шло. Чтоб подымить,Окно открыли. Двое пацановСоседских с воем бились на кулачки.По яблоку им кинул Цыганов,Прицыкнув:— Нате вот и не варначьте! —

Тут наконец хозяйка рядом с мужемПрисела. Байки слушала онаМужские — кто где ранен, где контужен.Но снова два соседских пацанаЗатеяли возню…Уже смеркалось.Тележным осям осень откликалась.Но в каждом звуке зрела тишина.Гость чокнулся с хозяйкой: — Будь здорова— Будь! — крикнул Цыганов.А ЦыгановаПечально отвернулась от окна.

3. Рожденье сына