Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева

Да, истинное творчество есть прохождение через смерть. Настоящий Творец ничего не творит от себя. Его малое «я» должно совершенно затихнуть вплоть до «не дышу», чтобы вместить внутрь Того, от кого зачинается новая жизнь. Только умирая, мы освобождаем место для жизни новой. Только выдохнув, можно вдохнуть. Творчество есть причастность космическому дыханию. Выдох – смерть, вдох – рождение.

Иов, многострадальный Иов, задававший Богу свои бесчисленные справедливые вопросы, только оттягивал, только задерживал эту неизбежную, великую мистическую смерть. Он должен был перестать мыслить, перестать звучать, перестать дышать. И только тогда:

Кончено. Отстра́даноВ каменном мешкеЛегкого!..Сняты вратаВоздуха. ОседлостиПрорвана черта.

Прорвана черта. «Жизнь – это место, где жить нельзя: – говорила Цветаева в «Поэме конца», – еврейский квартал…» Итак, прорвана черта оседлости – найден выход из жизни. Куда? В смерть? Да. И однако:

Смерть и ничегоСмертного в ней.

Душа больше не боится смерти тела, ибо не отождествляет себя со своим телом. Она отождествляет себя с Духом, наполнившим сосуд, а не с самим сосудом. Дух ощущает самого себя. И это космическое событие. Это гремящее «A3 ЕСМЬ!» – Осанна!

Слава Тебе, допустившему бреши:Больше не вешу.Слава Тебе, обвалившему крышу:Больше не слышу.Солнцепричастная, больше не щурюсь.Дух: не дышу уж!

Ничего нет. Но Я есмь. Я и есть то, что существует без ничего. То, что существует сквозь все. Я – сущее, вечное. Осанна! Слава Тому, Кто дал мне ощутить не преходящее, не уходящее. Взял все и оставил то, что взять нельзя!

Мы не замечали того, чем дышим. Мы инстинктивно считали, что есть мы – плоть, а остальное – ничто. И вот – полный переворот: мы чувствуем, что без этого «ничто» мы сами ничто. Что есть две стороны единого Бытия: тот, кто дышит, и тот, кем дышат! Кто-то или что-то (сейчас все равно) дает нам дышать собой. И чем больше мы чувствуем это то, Того

, тем больше понимаем, ощущаем непрерываемость жизни, ее великий космический ритм.

Умереть нельзя! Смерти нет! Умереть – значит причаститься Тому, Кто дает дышать собой. Кто дарит жизнь. За гранью жизни частной, частичной начинается жизнь полная – вечная. Ощущение бессмертия – громоподобное: смерть! И ничего смертного в ней!

Курс воздухоплавания.Смерть, где все с азовЗаново…

Начать все заново – великое дерзновение Духа! Прошлое – прошло, но настоящее бесконечно. Прошлое может ожить в настоящем. Что такое для меня исписанный лист бумаги, если я – тот, кто пишет, а не то, что написано?!

И какое веселие Духа, радость, легкость, ликование у того, кто ощутил в себе – творца, себя – творцом! О, эта легкость, взмывание духа над смертью, над смертностью тел:

Легче, легче лодокНа слюде прибрежий.О, как воздух легок:Реже-реже-реже…Баловливых рыбок

Скользь – форель за кончик…О, как воздух ливок,Ливок! Ливче гончейСквозь овсы, а скользок!

И – дальше – перелив, переплеск… Это царство флейты, льющейся, заливающейся, разлив бессмертия. Это сбылись все чаяния, все обещания музыки –

Па́годо-музы́койБусин и бамбука, –Па́годо-завесой…Плещь! Все шли б и шли бы…Для чего Гермесу –Кры́льца? Плавнички бы –

Пловче! Да ведь ливмяЛьет! Ирида! Ирис!Не твоим ли ливнемШемаханским или жКашемирским…Танец –Ввысь!

Все происходит в настоящем – здесь и сейчас! Мы ничего не знаем и не можем знать о будущем бессмертии. Мы можем знать только о нашем настоящем бессмертии, о вечном-настоящем. Вечность не делится на три времени. Вернее, не буквально делится, а только «как бы». Ибо все три времени присутствуют «одновременно» в вечности. И душа, ощутившая свою вечность, – воскрешает прошлое и прорывается в будущее. Нельзя воскресить прошлое, оставив его прошлым. Его можно только преобразить в настоящее, почувствовав свое настоящее – бесконечным.

Нельзя воскресить кого-то во внешнем физическом пространстве, не сделав предварительно все внешнее пространство внутренним, то есть не слившись с воскрешаемым в одно целое. А если и возможен такой магический акт, то он не имеет никакого отношения к Чуду духовности.

Высочайшая духовность заключена в словах апостола Павла: «Не я живу, но живет во мне Христос».