Читаем Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева полностью

За новогодним столом сидит в полном одиночестве бесконечно тоскующая женщина и вглядывается в пустоту.

Улететь на тот свет? Она это может. Все ее лучшие, отрешеннейшие часы – это «Тот свет». Закроет глаза, перестанет звучать и дышать – и вот она уже там. В мире снов и поэм.

Но… соединит ли это их? Действительно ли соединит? Действительно ли она приближается к нему, когда покидает «многострадальный этот» для блаженного «того»? Ведь не только мировое пространство, сама душа разделяется тогда на две части. Оторвавшись от чего бы то ни было, она отрывается и от себя самой. А главное, что она чувствует всей своей тоской и всей своей любовью это существование некоей цельности, существование таинственной связи между всеми и всем.

И она, и Рильке причастны великому Целому. Вот главное знание, которое она вынесла изо всех путешествий вовнутрь. На какой-то глубине они сливаются в одно. И весь мир или все миры включены в это Одно.

Ее новогоднее письмо с «этого» света на «тот» – прежде всего установление реальнейшей связи. Совершенно непосредственной связи. Сейчас между нею и Рильке нет посредников. Вовне – ничего и никого. Она говорит сама с собою. И все-таки она говорит – с ним. Она чувствует связь «себя с собою (тебя с тобою)».

Нет посю– и поту-сторонности. Есть – Вечность. И в ней непосредственно соединены этот и тот свет. Прошедшее и будущее соединяются в вечном настоящем. Как в цветке незримо присутствуют бутон и семя.

Душа начинается здесь и теперь и простирается в бесконечность. Душа начинается вот здесь, за столиком и простирается через все миры до новопреставленного Рильке. Нет разрыва – одна Душа. Но теперь – идти и идти к вершине своей души по этому одинокому пути…

Ее, как и Ариадну, бросили, – сбросили с берега в Бесконечность, извне – внутрь. И чтобы дойти до самой себя, ей надо идти и идти, через все звездное пространство, все вдаль и вдаль. Куда?

В Рильке. В него идти, чтобы дойти до себя. Без него она уже не могла быть самой собой. И «Новогоднее» – это начало реального духовного пути

ввысь в свою собственную высоту и глубину – в свою Целостность.

Путь этот пересек великий экстаз. На мгновение она взмыла в воздух, вынырнула из пространства и времени – в дух. Но этот миг не избавил ее от необходимости продолжать путь неустанно, непрерывно – не из пространства и времени, а сквозь пространство и время. Не отрываясь (вырываясь), а вбирая и обнимая их.

Идти… Хотя ногам больше делать нечего. Ни ногам, ни рукам, ни чему бы то ни было частному, принадлежащему ее малому «я».

Когда действует вся душа, целостная душа, все части замирают в глубоком бездействии. Может быть, их дело сейчас только чувствовать себя частью великого целого и спокойно довериться Ему, как пассажир поезду, мчащему его в дали…

Все вопросы, всякая тяжба с судьбой, Роком – все смолкало. Недавно Цветаева так заботилась о бессмертии мозга… Никакого бессмертия мозга, никакого бессмертия отдельной личности она не нашла, но внезапно забыла о том, что искала, все забыла, – как Кай в чертогах Снежной Королевы, который так долго, так упорно складывал сам по буквам рассыпавшееся слово Вечность, складывал и не мог ничего сложить, – пока оно вдруг не сложилось само собой. Так вот вдруг увидела Марина Цветаева, что у Рильке сейчас «вместо мозгового полушария – звездное» («Новогоднее»).

Вот оно что… Звезды, оказывается, составляют некое мозговое полушарие Целостного Существа – той мировой огромности, в которую наше «я» входит одной из звезд, с каким-то ликующим внутренним звоном причащаясь Единству…

Разумеется, это метафора. Но о духовной реальности иначе, как метафорой, сказать нельзя… Все слова здесь – метафоры невыразимого…

«Смешной человек» Достоевского, рассказывая о безгрешных людях той приснившейся планеты, говорит об их особом живом, не переводимом на наш язык знании целого: «Они указывали мне на звезды и говорили о них со мною о чем-то, чего я не мог понять, но я убежден, что они как бы чем-то соприкасались с небесными звездами, не мыслию только, а каким-то живым путем.

…Они почти не понимали меня, когда я спрашивал их про вечную жизнь, но, видимо, были в ней до того убеждены безотчетно, что это не составляло для них вопроса. У них не было храмов, но у них было какое-то насущное, живое и беспрерывное единение с Целым вселенной; у них не было веры, зато было твердое знание, что когда восполнится их земная радость до пределов природы земной, тогда наступит для них, и для живущих, и для умерших, еще большее расширение соприкосновения с Целым вселенной…»

Можно ли об этом сказать емче, чем: «вместо мозгового полушария – звездное»?..

Звездное полушарие – это мозговое полушарие Целостного, вмещающего космос существа. Рильке уже таков. Есть только одна возможность встречи с ним теперь, после его земного существования, – самой стать такой же. Достичь его духовного уровня.

У нее всегда был «взгляд ввысь, к звездам». Теперь – этот взгляд в Рильке – в самую любимую душу…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза