Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева

Солнцепричастная, больше не щурюсь.Дух, не дышу уж…(«Поэма Воздуха»)

Все-таки нет. Не решила. Задача – в том, чтобы ощутить себя духом, существующим всюду и во всем, а не духом, вынутым из всего – вне– и над-мирным.

Для Цветаевой дух значит не тело. Тело значит не дух. Таким образом, в духе может жить только мертвый. В духе можно жить лишь после смерти. А жизнь… «жизнь – это место, где жить нельзя». Жизнь тел – это низшая жизнь.

Марина Цветаева поняла, что главное, вечное не кончается со смертью тела; что отсутствие тела не есть отсутствие жизни. Но как совместить это, вечное, с телом? Как быть живым и одновременно вечным? Как жить в духе, а не только умереть в духе?..

Рильке чувствует свое единое «Я» в тысячах тел, тысячах существований. Собственное его тело ничему не мешает. Оно – верный слуга, добрый конь, несущий дух.

Дух не рвется вон из тела. Он только знает, чувствует, что он больше любого тела. Он видит сквозь тела и узнает себя во всем, в бессчетных образцах (не отождествляясь ни с одним).

Ты ведь знаешь, как это влекло нас сквозь ледяное                                                  пространство преджизниК новым рожденьям?.. Нас? –Эти глаза без лица, без числа… Зрящее, вечно поющее                                                  сердце целого рода –В даль! Точно птиц перелетных к неведомой цели –                                                  к новому образу!

Преображенье парящее наше…(Р.–М. Рильке. Элегия)

Дух – то единое, что пронизывает собою все бесчисленные мировые множества; он – внутренний смысл и целое всех внешне разрозненных частей. Дух не надо ничему противопоставлять. Постичь Дух – значит постичь внутренне единство всего, что есть в мире, что есть во всех мирах. Рильке хочет, чтобы Марина постигла это внутреннее единство и стала воистину бессмертной. Но тут следует условие, как в волшебной сказке: нельзя открывать заветную дверь, нельзя произносить какое-то слово: нельзя присваивать себе хоть что-нибудь в мире – ничего.

Все то, что видим – не наше. Мы только касаемся мира, как                                                  трогаем свежий цветок.Я видел на Ниле в Ком Омбо, как жертву приносят цари –О, царственный жест отреченья!

Так ангелы метили души, которые до́лжно спасти им –Легким мгновенным касаньем. И только.И отлетали далёко. Нежный рассеянный жест,В душах оставивший знак, – вот наше тихое дело.Если же, не устояв, кто-нибудь хочет схватить вещь и                                                              присвоить себе,Вещь убивает его, мстя за себя.

Вещь… Или скорее Дух, скрытый в вещи, не терпящий, чтобы его разрывали на части. Дух не может быть ни моим, ни твоим. Дух – ничей. И – всех. Дух – это мировой Океан, которым дышат миры, благодаря которому есть жизнь.

Кто такие «нищие духом», Царствие Небесное?

Духовный человек может презирать материальное богатство. Он богат иначе. У него есть свои идеи, своя мысль, свое умение, свой жар сердечный – свой дух, свой бог, наконец…

Но у нищего духом нет своего Духа, как нет своего Бога. Бог – Дух есть то, что объединяет, соединяет всех…

Свой Бог, свой дух… Но человеку нечем присваивать безграничного Бога. Он может только причаститься Безграничности. Не взять себе, а отдать себя. Нищий духом – тот, кто совершенно отдал себя, свое… Нет «моего», нет моего отдельного от мира «я». Но весь мир, которому я отдан, к которому я причастен, – и есть мое истинное «Я».

А.С. Эфрон писала о своей матери: «Есть высокомерие нищих и высокомерие богатых. Нищий в быту и миллионер духа, мама была высокомерна вдвойне»[65].

Солнце – одно, а шагает по всем городам.Солнце – мое. Я его никому не отдам.………………………………………………………….В руки возьму, чтоб не смело вертеться в кругу!Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу.

В этих стихах есть завораживающее дерзание духа, величие, сила. Здесь нет только духовной нищеты… И хотя более всего на свете она любила тех сквозных, тихих, ничем не обладающих, – ей было труднее всего понять их и оставить такими, какие они были. Она хотела, чтобы они не только были, но были ее собственными. Рильке для нее – всё, так пусть же и для него «Я одна представляю Россию, и – никаких других русских!»[66].