Избранные статьи

В европейских (включая и русские) рассказах об ужасах истории XX века обычной точкой отсчета служит идилличность дома, семьи, хутора, местечка; «кошмар истории» принято изображать через разрушение «места счастья». А здесь такого дома и, соответственно, такого места с самого начала нет. Идиллией, точкой отсчета здесь служит не дом, не место, а моменты взаимопомощи, откровенности, нежности между мужем и же ной, матерью и дочерью, моменты созерцания рукотворных и природных красот – одежды, камней, цветов. И современному – в общем, бездомному человеку – оказывается неожиданно близкой эта ориентация не на прочный домашний фундамент, а на серию невесомых моментов как на прибежище человечности.

В последние годы Китай играет в общественном сознании роль воплощенной укоризны – если страна не «мажет свое прошлое черной краской», то в награду становится второй экономикой мира. Из книги Юн Чжан мы можем узнать, что же такое эта черная краска, то есть человеческая, персональная, почти телесная правда о прошлом.

май 2008

«Афганец» Фредерика Форсайта

Если взять простую картину мира у Солженицына («волкодав прав, людоед нет»), глубокую осведомленность в подоплеке текущей политики – у Юлии Латыниной и не брать у них обоих цветы красноречия, то мы получим прозу Фредерика Форсайта.

В его новом романе «Афганец» («Эксмо», 2007, пер. С. Самуйлова) находим заслуженно любимую читателем прямолинейность сюжета и стиля и устремленность в потенциально страшное будущее. Ничего лишнего: как и в «Дне Шакала», «Четвертом протоколе» или «Абсолютном оружии», злодеи (исламские террористы) хотят совершить грандиозное злодейство, герои должны его предотвратить. Речь у Форсайта всегда не о наказании, а о предотвращении мировой катастрофы. Не наказать за прошлое, а предотвратить будущее. (Несовместимость возмездия и профилактики – тема его предпоследнего романа «Мститель» (2003): поимка сербского военного преступника мешает борьбе с «Аль-Каидой» и предотвращению теракта 11 сентября.)

Гонка героев и злодеев – и никаких человеческих утеплителей и наполнителей, которые так портят романы какого-нибудь Тома Клэнси. Остановки делаются только для сообщения необходимых сведений, экскурсов в изнанку вещей. Форсайт снова рассказывает о том, как «устроен наш мир», как в нем «делаются дела». Мы узнаем, как действуют исламские террористы и филиппинские пираты, узнаем, почему Шах Масуд был убит именно накануне терактов 11 сентября, и много других интереснейших фактов. Но форсайтовское «на самом деле все не так, как кажется» не имеет ничего общего с теориями заговора. Это не разоблачение обмана, а скорее «картина мира для взрослых».

Как всегда, Форсайт дает много полезных советов. Если из «Дня Шакала» можно было узнать, как спрятать винтовку в костыле, то из «Афганца» мы узнаем, как превратить сухогруз в танкер. Сообщение некоторых рецептов такого рода (например, как получить подлинный британский паспорт на чужое имя) уже навлекло на Форсайта недовольство властей.

За беспристрастное описание не только технических хитростей, но и разного рода жестокости Форсайта обвиняют в имморализме. Он на такие обвинения отвечает: «Я не учу людей жить. Я описываю, как живут некоторые люди. Хотите ужасаться – ужасайтесь, хотите удивляться – удивляйтесь. Это ваш выбор, не мой».

Западный читатель-идеалист восклицает: «ЦРУ пытает террористов – значит, надо защищать бедных исламистов» – и считает Форсайта циником. Русский читатель-циник усмехается: «ЦРУ пытает террористов – значит, между ЦРУ и террористами нет разницы» – и считает Форсайта наивным идеалистом. Дело же в том, что Форсайт – в отличие от своих читателей – не гуманист. Он говорит: дело не в том, кто жесток, а в том, кто прав. Западные спецслужбы пользуются коварными и жестокими методами, но они защищают свободный мир и потому правы. И с врагами в мире Форсайта надо бороться не потому, что это дурные люди, а потому, что они угрожают свободному миру.

Однако внимательный читатель Форсайта всегда чувствует легкий диссонанс между нейтральной техничностью жестокого мира и правотой защитников свободы. Подлинным хозяином мира Форсайта остается не спаситель человечества и даже не террорист-фанатик, а анонимный наемник, у могилы которого завершается «День Шакала».

март 2007

«Убийство в Амстердаме» Иэна Бурумы