Избранные труды

Бисмарк говорил: «Я действую и вполне уверен, что потом я всегда найду профессора международного права, чтобы оправдать эти мои действия»[1147]. А через много лет после него Гитлер заявил: «Я дам вам пропагандистский повод для того, чтобы начать войну; не важно, скажем ли мы правду или ложь. Когда начинаешь и ведешь войну, дело не в праве, а в победе – прав тот, кто сильнее»[1148].

В науке международного права также неоднократно признавался иллюзорный характер многих соглашений в области международного права.

Международное уголовное право вначале имело своим источником обычай и судебную практику. Это происхождение является общим для международного уголовного права, уголовного права вообще и других отраслей права. Однако, если в национальном уголовном праве обычай в качестве источника имеет сейчас весьма второстепенное значение, а во многих странах вообще исключается как противоречащий принципу nullum crimen sine lege, а прецедент, в том числе и судебный, даже в Англии и США также отступает перед законом (вытеснение common law статутами), то в международном уголовном праве, как и в международном праве вообще, и сейчас больше, чем в какой-либо другой области права, имеется тенденция признавать прецедент одним из важнейших правосоздающих оснований.

Рассматривая вопрос об источниках международного права, американский ученый Финч говорит: «Источник может быть явно выражен длительным использованием, практикой и обычаями или точно выражен путем воплощения в конвенции или трактаты. Из этих источников обычай наиболее древний не только как источник международного права, но и права вообще»[1149]

.

Международное уголовное право не является, конечно, неизменным. Значительному развитию оно подверглось, в частности, за последние годы (в период Второй мировой войны и в наступивший сейчас послевоенный период). То новое, что внесено сейчас в международное уголовное право, не может быть поставлено по своему значению на одну ступень с тем, что имело место ранее. Если для раннего развития международного уголовного права характерны такие акты, как соглашение о борьбе с филоксерой, то для современного международного уголовного права характерно соглашение о Международном военном трибунале.

Акты в области международного права последних лет – декларацию 2 ноября 1943 г. об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства, Устав Международного военного трибунала и другие – следует рассматривать как основные документы современного международного уголовного права[1150].

В процессе развития права часто подвергаются изменениям понятия, на которых базируются основные положения международного уголовного права. Можно указать, например, на то, что развитие воздушного транспорта вызвало необходимость дополнения понятия «территории» весьма немаловажным понятием «воздушное пространство».

Наблюдающаяся уже несколько десятилетий тенденция к созданию некоторых общих положений международного уголовного права имела вначале реакционный характер. Она была направлена, в первую очередь, против международного революционного рабочего движения.

Так, Институт международного права в Женеве в сентябре 1892 г. принял резолюцию о том, что наказуемые деяния «не должны быть рассматриваемы как политические, если они направлены против основ всякой социальной организации, а не против определенного государства или данной формы правительства» (ст. XIV), чем создал возможность выдачи преследуемых революционеров.

Происходивший в 20-х годах текущего столетия в Гааге конгресс международной антикоммунистической ассоциации, на котором было представлено большинство европейских стран, разработал проект международного закона, направленного против коммунистов, и предложил включение его в национальное уголовное законодательство[1151].

Однако в процессе объединения международных демократических сил в борьбе против фашизма возникли реальные возможности использования норм международного уголовного права для борьбы против реакции и фашизма (конвенция о борьбе с терроризмом, Международный военный трибунал, определение военного преступления и т. д.).

Правильно проф. А. Н. Трайнин писал еще в 1935 г.: «Такова диалектика истории: оружие, которое в течение последних лет унификаторы усердно под видом борьбы с “терроризмом” ковали для борьбы с коммунистическим движением, может в изменившихся международных условиях, оказаться обращенным против действительных организаторов террора и поджигателей войны – фашистов»[1152].

Использование норм международного уголовного права в борьбе против реакционной печати предлагал т. Балтийский, писавший: «По моему личному мнению, таким средством могло бы явиться установление судебной ответственности за подобные посягательства.