Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Факты говорят, что меновая ценность находится в зависимости от количества труда, которого стоило их производство, только у одной части благ и притом случайно. Несмотря на то что эта фактическая зависимость хорошо известна, она очень редко оценивается правильно. Правда, насчет того, что факты не вполне подтверждают трудовой принцип, согласны все, не исключая и социалистических авторов. Однако очень часто можно встретить взгляд, что те случаи, в которых действительность согласна с трудовым принципом, составляют громадное большинство, те же случаи, которые противоречат этому принципу, составляют лишь относительно незначительное исключение. Этот взгляд совершенно ошибочен. Чтобы раз навсегда исправить эту ошибку, я хочу здесь соединить в группы все «исключения», которые, как показывает опыт, нарушают в хозяйственном мире принцип трудовой ценности. Мы увидим, что «исключения» составляют такое значительное большинство, что они почти ничего не оставляют для «правила».

1) Из сферы действия трудового принципа исключаются все «редкие блага», которые в силу какого-либо существующего фактического или юридического препятствия совершенно не могут быть воспроизводимы или могут быть воспроизводимы лишь в ограниченном количестве. Рикардо приводит в качестве примера статуи, картины, редкие книги и монеты, дорогие вина и прибавляет, что эти блага «составляют только незначительную часть той массы благ, которые ежедневно обмениваются на рынке». Если, однако, обратить внимание и на то что к этой же категории относятся также вся земля, затем многочисленные блага, при производстве которых имели значение патенты на изобретения, авторское право или секрет промышленности, то объем этих «исключений» отнюдь не будет уже незначительным⁷¹⁹

.

2) Исключение составляют все блага, которые производятся не простым, а квалифицированным трудом. Несмотря на то что в дневном продукте скульптора, резчика, скрипочника, машиностроителя и т. п. овеществлено не больше труда, чем в дневном продукте простого ремесленника или фабричного рабочего, все же первый имеет бо ́льшую, часто даже во много раз бо ́льшую меновую ценность. Последователи теории трудовой ценности не могли, конечно, оставить без внимания это исключение. Но, как это ни странно, они делают вид, что здесь нет никакого действительного исключения, что здесь имеет место только маленькая модификация, входящая в состав самого правила. Что же касается Маркса, то он смотрит на квалифицированный труд как на кратное простого труда. «Сложный труд, — говорит он (там же, с. 53), — только возведенный в степень или, скорее, помноженный

простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно. Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его ценность делает его равным продукту простого труда и, следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда»⁷²⁰.

Воистину теоретический образчик поразительной наивности! Не подлежит никакому сомнению, что в некоторых отношениях, например, при оценке, можно считать пять рабочих дней землекопа равными одному рабочему дню скульптора. Но ведь никто не станет утверждать, что 12 часов труда скульптора действительно представляют собою

60 часов простого труда. В теоретических вопросах, как, например, в вопросе о принципе ценности, рассматривается не то, что люди могут воображать, а то, что в действительности существует. В теоретическом отношении дневной продукт скульптора есть и остается продуктом одного дня труда; и если продукт одного дня труда имеет такую же ценность, как и всякое другое благо, являющееся продуктом пяти дней труда, то это — пусть люди воображают, что хотят, — составляет исключение из постулируемого правила, по которому меновая ценность благ определяется количеством овеществленного в них человеческого труда. Положим, что железная дорога устанавливает свои тарифы сообразно с длиной пути, который проезжают данные лица и товары; при этом, однако, она постановляет, чтобы в пределах известного расстояния, в которых транспорт связан с особенно большими издержками, каждый километр считался за два. Можно ли утверждать, что длина пути в самом деле представляет собою

единственный принцип таких железнодорожных тарифов? Конечно, нет: условно допускается, что это так; на деле, однако, наряду с длиной пути принимается во внимание и качество его. Точно так же, несмотря на все ухищрения, невозможно спасти теоретическое единство трудового принципа⁷²¹.