Избранные труды по теории искусства в 2 томах. Том. 2

У «широкой публики» распространяется, может быть, еще неосознанное представление о том, что рыночная цена и дела политических партий образуют душевную основу человеческой жизни, а все, что стоит за пределами этих интересов, не имеет существенной ценности.

Эта точка зрения — органически-натуральный продукт крайней специализации и вульгаризированного материализма. Здесь можно наблюдать не начало, а конец прошедшей эпохи. Начало состоит в познании взаимозависимости. Все определеннее можно убедиться в том, что это не «специальный» вопрос, который может быть изолированно познан и разрешен, что все, в конце концов, находится в состоянии взаимопроникновения и одно зависит от другого. Продолжением начала явится дальнейшее открытие взаимозависимостей и использование их для важнейшей задачи человечества — развития.

Корни отдельных явлений скрыты в глубине, и будущий человек, возможно, в скором времени сведет все эти корни к одному общему.

Ни в какую в духовном отношении значительную эпоху искусство не может стоять в стороне от реальности. В эпоху приготовлений оно может устраняться от «жизни», концентрируясь на собственных задачах с тем, чтобы с наступлением духовной эпохи, достаточно вооружившись, вновь занять свое важное место.

Сегодня оно переживает последствия внешнего «материалистического периода» и переходит на основе налаженной в этом направлении работы к содержанию начинающейся эпохи.

Возможно, искусство вновь первым покинет «или— или» XIX века и перейдет к «и» едва начавшегося ХХ-го.

Это «и» в искусстве является в нашем случае внешним и внутренним в материале, в элементах, в произведениях и т. д.

Если пришло время внутреннего во внешнем, возникает возможность перейти от чистого теоретизирования к практике — в нашем случае к синтетическому творчеству.

Дессау, октябрь 1926

Комментарии

Впервые: und, Einiges über synthetische Kunst // i 10, 1 (Amsterdam). 1927. №1. S. 4-10.

В статье затрагиваются проблемы, имевшие важное значение не только для Западной и Центральной Европы, но и для России, где в конце XIX и начале XX в. многие ученые, философы и художники стремились к цельному знанию, к единству науки, философии, искусства и религии в постижении истины. В этом отношении положения, выдвинутые Кандинским, сближаются с идеями и упованиями Вл. Соловьева, П. Флоренского, В. Вернадского, А. Лосева и др.

Перевод с немецкого Д.В. Сарабьянова

Художественная педагогика

Еще и сегодня обучение искусству по большей части рассматривается как особая область, которая с вопросами «всеобщего» образования почти совсем не имеет точек соприкосновения.

с другой же стороны, понятие «всеобщего» образования абсолютно запутано. Правомерно утверждать, что в наше время не может быть всеобщего образования без «и».

напротив, имеется бесконечное множество «специальных образований», никак не связанных ни с всеобщим образованием, ни друг с другом.

так, сегодняшнее обучение искусству имеет целью специальное образование, ограниченное в самом себе, так же как специальное образование для медиков, юристов, инженеров, математиков и т.д.

это положение вещей противоречит взгляду, что обучения искусству как такового вообще быть не может, потому что искусству невозможно ни научить, ни научиться: искусство — это дело чистой интуиции, которая не вырабатывается принудительным путем или путем обучения.

значительное наследство XIX века — крайняя специализация и следующее за этим разъединение обременяет все основные области нашей жизни, заводит все дальше в тупик и вопросы художественного обучения.

удивительно, как мало сделано выводов из событий последнего десятилетия и как редко рассудок замечает смысл великого «сдвига».

этот внутренний смысл или внутреннее напряжение дальнейшего «развития» должны лечь в основу любого обучения; деление постепенно заменяется соединением. «Или — или» должно освободить место «и».

более не может быть возможным специального образования без общечеловеческой основы.

то, что отсутствует сегодня в любом обучении почти без исключения, — внутреннее «мировоззрение» или «философское» обоснование смысла человеческой деятельности. Странным образом даже сегодня из молодых людей воспитывают специалистов устаревшим, внутренне мертвым способом, специалистов, которые могли бы быть нужны во внешней жизни, но которые редко представляют собой чисто человеческую ценность.

обучение сводится, как правило, к более или менее принудительному накоплению отдельных знаний, которыми молодежь должна овладеть и без которых она не может начать свой «предмет». Естественно, что при этом способность соединения, или, другими словами, способность синтетического наблюдения и мышления, оказывается так мало выявленной, что она по большей части гибнет.

главной целью любого обучения должно являться развитие возможностей мышления одновременно в двух направлениях:

1. аналитическом и

2. синтетическом.