Избранные труды по теории искусства в 2 томах. Том. 2

Это случай статичного состояния. Момент динамический начинается с последовательного сочетания не менее двух эмоций: элементов, красок, линий, звуков, движений и др. («контраст»!). «Два внутренних звука». Здесь следует искать малые корни композиции.

Вопрос, не менее сложный в живописи, чем в музыке. В музыке, чистый звук (порожден электричеством), иначе говоря, звук, не колоризированный представленным инструментом, и также звук, исполненный инструментом (пианино, рог, скрипка), «лимитирован» сам собой. Он может быть сильным и слабым, длинным и коротким, но не просит ограничений для себя, как краски на плоскости.

Если нет «внутреннего звука» объекта, то не существует вопроса абстрактного ограничения или ограничения данного объектом. По моему мнению, ограничение, называемое геометрическим, оставляет краске возможность в большей степени провоцировать чистую вибрацию, чем такое ограничение объекта, которое всегда говорит более сильно и более сжато в провокации чистой вибрации о себе (лошадь, гусь, облако...). «Геометрическое» или «свободное» ограничения не представляют объекта, провоцируют, как краски, эмоции, но менее указывают на то, что и объект более свободен, более гибок и, наконец, «абстрактен». У этой отвлеченной формы нет ни брюха лошади, ни клюва гуся. Если вы захотите подчинить объект вашей пластической идее, то вы должны сильно изменить или поменять естественные границы, в соответствии с вашими представлениями. Для удлинения лошади вы должны вытянуть голову или хвост. Это то, что я делал до своих поисков возможностей освобождения от объекта.

Однако, как музыкант может передать свои впечатления-эмоции от восхода солнца без использования звуков поющего петуха, так художник своими чисто живописными средствами для «приукрашивания» своего впечатления утра обойдется без изображения петуха.

Это утро или, скажем, вся природа, жизнь и мироздание полностью окружают художника, и жизнь его души для него является единым источником всякого искусства. Слишком опасно игнорировать значение одной части такого источника (внешнюю жизнь вокруг артиста) или другой (его внутреннюю жизнь); однако это даже более опасно, чем отрезать ногу, так как ее можно заменить искусственной. Здесь отрезается больше, чем нога. Отрезается жизнь в своем собственном творении. Художник, «обкормленный» внешними впечатлениями (жизнь внешняя), изменяет их в своей душе (жизнь внутренняя), действительности и грезе! И не заботится об этом. Результат — творчество.

Таков есть главный закон созидания. Различия выражены исключительно в средствах выражения (внутренняя жизнь) «рассказа», «с» или «без» петуха.

В основном все художники (не «артисты») похожи первой частью такой основы (восприятие внешней жизни) (не существует правил без исключения, конечно!). Их различие находится во второй части (внутренняя жизнь), и прежде всего — в манере выражения. Почему же, следуя себе, художнику «абстрактному», я воскликну: «Да здравствует петух!» — и партия враждебная кричит: «Смерть треугольнику!?»

Как существует уже долго музыка со словами (я говорю в основном), песня и опера и музыка без слов, музыка чисто симфоническая, «чистая» музыка, так существует тоже более двадцати пяти лет время и живопись с объектом и без объекта.

По моему мнению, вопросу о форме придают слишком большое значение. Я писал лет двадцать пять тому назад: «В принципе вопроса формы не существует» («Синий всадник»).

Вопрос формы всегда имеет личный характер, следовательно, относителен. Разумеется, человек связан с прошлым, настоящим и ... будущим. Только отдельные «конструктивисты» прокламируют, что «не существует вчера и завтра, только исключительно сегодня». В добрый час!

И не форма, которая создает наши естественные связи с прошлым, но сходство определенных граней современного духа с духом важных прошедших эпох.

Треугольник провоцирует живые чувства, так как сам есть существо живое. Это художник, который использует треугольник механистически, без внутреннего чувства, убивает его живое существо. Все тот же артист, который убил петуха. Но как и «изолированный» цвет, «изолированный» треугольник не достаточен для произведения искусства. Это также закон «контраста». Не следует во всяком случае забывать силу такого незначительного треугольника. Известно, что если создать треугольник посредством линий, крайне тонких, на куске белой бумаги, то белый цвет внутри треугольника и белый вокруг него становятся различными, то появится цвет, который обладает разными цветами без добавления другого цвета. Это одновременно физическое и психологическое дело. И вместе с изменением колорита меняется «его внутренняя сущность».

Если вы добавите еще цвета в этот треугольник, то сумма зрительных эмоций возрастет в геометрической пропорции, станет не прибавлением, но умножением.