Избранные труды в 6 томах. Том 1. Люди и проблемы итальянского Возрождения

Но подлинное средоточие социальных симпатий и антипатий Данте – это Флоренция. Мысли Данте неизменно возвращаются к городу, с которым у него была неразрывно связана первая и лучшая половина жизни: безмятежная юность, любовь к незабвенной Беатриче, сонеты «Vita nova», политическое крещение в бурные дни 1300 г. – лучшая половина жизни, оборванная изгнанием.

Ты бросишь все, к чему твои желаньяСтремились нежно; эту язву намВсего быстрей наносит лук изгнанья.

Двадцать лет скитаний не смогли выжечь из души Данте печальную любовь к «великому городу на ясном Арно», к «прекрасному Сан-Джованни», где он получил крещение. «Родные места», «милый край!»[705]

Но гнев и ненависть заглушают любовь, ибо за стенами Флоренции живет «завистливый, надменный, жадный люд»[706] – богачи, хозяйничающие в городе. Данте проклинает Флоренцию и мечтает вернуться в нее. Клеймит ее и нежно о ней вспоминает. И громадность одного чувства вровень с громадностью другого.

«О Родина, достойная триумфальной славы… сколько на твоей земле злодеев, всегда готовых сговориться о твоей погибели, выдавая твоему народу ложь за правду… Ныне вижу тебя одетой в скорбь, исполненной пороков… надменной, подлой, враждебной миру… Если ты не сменишь кормчих на своем корабле, тебя ждет великая буря и неистовая смерть…»[707]

Возмездие, которое должно обрушиться на «предавшийся распутству и гордыне» город, – неизбежно:

Поэтому – тем лучше, чем скорей;Раз быть должно, так пусть бы миновало!С теченьем лет мне будет тяжелей[708].

Когда вчитываешься в эти продиктованные мучительной страстью строки, начинаешь понимать, откуда у Данте достало решимости призывать в 1312 г. на родной город войска немецкого завоевателя.

«Вы, преступающие права божеские и человеческие, побуждаемые жестокой и ненасытной жадностью, готовые на всяческие преступления», – так характеризовал Данте в письме к флорентийцам своих земляков[709]

.

Саркастически обращается поэт к «милой родине»:

Гордись, Флоренца, долей величавой!Ты над землей и морем бьешь крылом,И самый Ад твоей наполнен славой[710].

Перед Данте, пересекшим Стигийское болото, предстают «крутые рвы, объемлющие скорбный город», и «вечный пламень, за оградой вея, башни красит багрецом»[711]. Это – адский город Дит, стены которого скрывают за собой три последних и самых страшных круга. Зловещий образ Дита есть не что иное, как грандиозный символ Флоренции[712]. Так обобщает Данте свое отношение к нарождающемуся капитализму.

В добрые старые времена ФлоренцияЖила спокойно, скромно и смиренно.Не знала ни цепочек, ни корон,Ни юбок с вышивкой…На Нерли и на Веккьо красоваласьПростая кожа, без затей гола;Рука их жен кудели не гнушалась[713]

.

Дни текли спокойно и размеренно, колокола с крепостной стены возвещали о начале мессы, не было роскоши, не было дальних торговых поездок. Милая сердцу Данте Флоренция дедов и прадедов!

Данте выступает не против экономического прогресса самого по себе, а против тех последствий, которые он нес пополанским массам.

Завоевательная политика Флоренции вела к переселению в город множества людей. Выходцы из соседних городков Кампи, Чертальдо, Фиччино и других мест округи, богатея, пополняли собою ряды «жирного народа». Переселялись и феодалы, становившиеся особенно опасными для покоя горожан. Данте высмеивает тех и других, упоминая о «занесшемся мужике из Агульоне» (т. е. судье Бальдо д'Агульоне, инициаторе амнистии 1311 г., минувшей Данте), о судье-взяточнике Морубальдини, о Черки, о графах Гвиди и о Буондельмонти. Лучше было бы, если бы все они и им подобные не переселялись во Флоренцию.

Смешение людей в едином лонеБывало городам всего вредней[714].

По сути, это попытка объяснить переселением изменения в социальной структуре и в судьбах Флоренции, попытка неизбежно наивная, но характерная. В те далекие времена, говорит поэт, «народ был так мудр», что не было раздоров, «не было причин для плача», и «Флоренция пребывала в покое»[715]. Тогда, именно тогда существовало «прекрасное и гражданственное единенье».

Почему так удручает поэта переселение окрестного населения во Флоренцию, еще лучше обнаруживается в уже знакомых нам словах: «Пришлый люд и нежданные прибыли породили в тебе, Флоренция, гордыню и излишество»[716]. Таким образом, Данте связывает с переселением раннекапиталистические сдвиги – «нежданные прибыли» и «излишество» – знамения века.