Избранные труды в 6 томах. Том 1. Люди и проблемы итальянского Возрождения

обращается Данте к своему отважному предку. Бессмертие поэзии – в ее правдивости! Мысль эта потрясает в устах поэта начала XIV в. Она находится за пределами средневековья, как и торжественный ответ Каччагвиды:

Кто совесть запятналСвоей или чужой постыдной славой,Тот слов твоих почувствует ужал.И все-таки, без всякой лжи лукавой,Все, что ты видел, объяви сполна,И пусть скребется, если кто лишавый!

Пусть речь твоя покажется дурнаНа первый вкус и ляжет горьким гнетом, —Усвоясь, жизнь оздоровит она[727].

Вот как гордо оценивал Данте общественное значение своей поэзии, которая должна стать «живительной пищей» для человечества. Вот чего добивался, оттачивая до предельной выразительности свои терцины. Таков его «социальный заказ», сознательная гуманистическая установка творчества. Разве не требовала Беатриче: «Для пользы мира, где добро гонимо… Все опиши, что взору было зримо»?[728]

В письме к Кан Гранде поэт отозвался о «Комедии» в следующих словах: «Цель ее в целом и в частях – вывести живущих в этой жизни из несчастного состояния и привести их к блаженству»[729].

Из общества, где феодальный произвол и буржуазный чистоган сеют беспощадную злобу, низменные побуждения, кровавые насилия, от слез и страданий Данте уходит в мир религиозной фантазии —

…из тлена в свет небесной славы,

В мир вечности из времени вступив,Из стен Фьоренцы в мудрый град и здравый[730].

Показав в безрадостных сценах «Ада» современную Италию, Данте воплотил в картинах «Рая» свои политические мечты[731].

Там можно многое, что не под силуНам здесь, затем что создан тот приютДля человека по его мерилу.

В Аду лица искажены яростью и мукой, но безмятежной добротой и лаской дышат в Раю улыбающиеся лица святых. «На протяжении этого царства не может быть места печали, жажде или голоду», – грезит Данте. «Незыблемый, раз навсегда установленный закон», действующий в Раю, оберегает святых от социальных неурядиц.

Для итальянца Данте рай – это, конечно, город. Для автора трактата «О Монархии» – это город «того императора, который царит вверху». «Он повелевает повсюду, но здесь его держава, здесь его город и высокий престол». Бога окружает «блаженный двор». Данте видит «великих патрициев этой справедливейшей и милосердной империи».

Царь, чья страна полна такой блаженнойИ сладостной любви, какой никакНе мог желать и самый дерзновенный, —Творя сознанья, радостен и благ,Распределяет милость самовластно.

Так Господь-Бог оказывается у Данте просвещенным монархом преображенной Италии. «Я увидел высокое торжество истинной державы». Вот она, милая родина, мирная и счастливая! Перед нами «тот Рим, где римлянин – Христос».

Какой свет наполняет просторы Рая: в Раю уже нет красок, и вместе с тем в нем все краски, как в белом цвете – все цвета. Сияние, сияние… Ослеплены очи, кружится от «зримого и звучного хмеля» голова, восторг переливает через край души.

О радость! О восторг невыразимый!О жизнь, где всё – любовь и всё – покой!

…Виноват ли Данте, что его мистическая вера в спасительную миссию Генриха VII оказалась реакционной утопией?

Глава 3

Во Флоренции и в изгнании

«И они грызутся, одной стеной и рвом окружены»