Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

Однако Дайер не согласился с таким предположеним. Он снова и снова приходил поговорить с Крис, пока девочка вы­здоравливала и набиралась сил. Он всякий раз спрашивал, в состоянии ли Регана вспомнить, что же все-таки случилось в комнате в тот вечер. Но ответ был всегда один: «Нет».

Дело было закрыто.

...Крис заглянула в спальню Реганы и увидела, что девоч­ка сидит, обняв двух плюшевых зверей, и недовольно смо­трит на упакованный чемодан на кровати.

— Ну как, ты уже уложила вещи, крошка? — спросила Крис.

Регана, такая худенькая и слабая, с черными кругами под глазами, посмотрела на нее:

— Не хватает места вот для них!

— Ну, ты же все равно не сможешь взять сейчас всех, до­рогая. Оставь их, а Уилли все привезет. Пойдем, кроха, а то опоздаем на самолет.

В полдень они улетали в Лос-Анджелес, оставляя Шарон и Энгстромов собирать вещи. Потом Карл на «ягуаре» дол­жен был привезти домой все оставшееся.

— Ну, ладно,—нехотя согласилась Регана.

— Вот и хорошо.—Крис, услышав звонок, быстро спу­стилась по лестнице и открыла дверь. На пороге стоял отец Дайер.

— Привет, Крис! Я зашел попрощаться.

— О, я очень рада! Я как раз сама собиралась к вам.—Она сделала шаг назад.—Заходите.

— Да нет, не стоит, Крис. Я знаю, что вам некогда.

Крис молча взяла его за руку и втащила в зал:

— Прошу вас. Я как раз собиралась выпить кофе.

— Ну, если вы уверены, что...

Она была уверена. Они пошли на кухню, сели за стол, вы­пили по чашечке кофе, поговорили о мелочах, а в это время Шарон и Энгстромы продолжали заниматься багажом, бегая по всему дому.

Крис заговорила о Мэррине: она была очень удивлена, увидев так много известных людей — и американцев, и ино­странцев — на его похоронах. Потом они помолчали, и Дайер принялся грустно разглядывать свою чашку. Крис без труда отгадала его мысли.

— Регана ничего не помнит,—произнесла она.—Про­стите.

Иезуит молча кивнул. Крис взглянула на свой нетрону­тый завтрак. На тарелке все еще лежала роза. Она взяла ее и в задумчивости повертела в руках стебелек.

— А он так и не увидел ее,—прошептала Крис, ни к ко­му не обращаясь. Потом посмотрела на Дайера и встретила его взгляд.

— А как вы думаете, что же произошло на самом деле? Как неверующая,—тихо спросил он,—вы считаете, что она и в самом деле была одержима?

Крис опустила глаза и задумалась, продолжая поигрывать цветком.

— Что касается Бога, то я действительно в него не верю. До сих пор. Но когда речь идет о дьяволе, тут совсем другое дело. В это я поверить могу. И я верю. В самом деле! И не только после того, что случилось с Рэги, а вообще.—Она по­ложила цветок.—Вот вы обращаетесь к Богу. Представьте, сколько он должен отдыхать от наших просьб и молитв, что­бы они ему не надоели, если он, конечно, существует. Вы по­нимаете, о чем я говорю? А дьявол постоянно сам создает се­бе рекламу. Он везде, он всюду совершает сделки.

— Но если все зло мира заставило вас поверить в суще­ствование дьявола, то что вы скажете насчет всего добра, которое есть в мире?

Она задумалась и отвела глаза в сторону. Потом посмо­трела на тарелку.

— Да... да,—тихо согласилась Крис.—Об этом стоит подумать...

Со дня смерти Карраса печаль настолько глубоко вошла в ее сознание, что оставалась в нем и по сей день. Хотя впере­ди она предвидела светлые дни и все время вспоминала слова Дайера, которые он произнес, провожая ее до машины после похорон Карраса.

— Вы не могли бы зайти ко мне? — спросила она тогда.

— Я бы с удовольствием, но боюсь опоздать на празд­ник,— ответил он.

Крис была поражена.

— Когда умирает иезуит,—пояснил Дайер,—у нас всегда праздник. Для него это только начало, и мы должны отме­тить это событие.

У Крис мелькнула еще одна мысль.

— Вы говорили, что у отца Карраса была проблема с ве­рой?

Дайер кивнул.

— Я не могу в это поверить,—сказала она.—Я никогда в жизни не встречала такой набожности.

— Такси уже здесь, мадам,—доложил появившийся Карл.

Крис вышла из задумчивости:

— Спасибо, Карл. Все в порядке.—Она встала, и Дайер вслед за ней поднялся из-за стола.

— Нет, нет, вы оставайтесь, святой отец. Я сейчас вер­нусь. Я только поднимусь за Рэге.

Крис ушла, а Дайер вновь принялся размышлять над по­следними непонятными словами Карраса, над криками, кото­рые слышали перед самой его смертью. Здесь что-то скрыва­лось. Но что? Этого-то он и не понимал. И Крис, и Шарон вспоминали только какие-то смутные обрывки фраз. Дайеру отчетливо вспомнилась затаенная радость в глазах умирающе­го священника. Этот странный блеск не давал ему покоя, бы­ло в них что-то похожее на... триумф? Дайер не был уверен в этом, но от такой мысли ему почему-то стало легче.

Он встал, вышел в зал, прислонился к двери и, засунув руки в карманы, молча стал наблюдать, как Карл помогает укладывать багаж в такси. Воздух был горячим и влажным. Дайер вытер взмокший лоб и услышал, что Крис спускается вниз. Она вышла, держа Регану за руку. Мать и дочь подо­шли к Дайеру, и Крис поцеловала его в щеку, а потом, кос­нувшись его рукой, заглянула прямо в глаза.

— Все в порядке,—сказал он и улыбнулся.—Мне поче­му-то кажется, что все будет хорошо.

Крис кивнула: