Изображая зло. Книга 1

— Чьих?

Виктория отшатнулась, словно попала под удар. Судорожно поискала в карманах пачку сигарет, но дрожащие от волнения руки нащупали только пистолет.

— Чтобы выжить в жестокой реальности, мы создаём иллюзии. И чем больше становится этих иллюзий, тем безумнее нам кажется мир. Но истина всегда только одна, — девушка посмотрела в карие глаза Кроули. — Меня зовут Вероника Вэйн, а Меропа Эджворт — иллюзия, в которую вы поверили, чтобы оправдать злодеяния слабой беззащитной девчонки. Иллюзия, в которую поверил лорд Грэхем, желая доказать свою уникальность и идею безграничной власти. Иллюзия, которую преследовала я, чтобы отомстить.

— Вы не уйдёте от расплаты, — мрачно отозвался Александр. — Я сам вынесу приговор.

— Боюсь, слишком поздно. К своему пределу я подошла. А теперь пусть начнётся кошмар!

Ни детектив, ни Виктория не успели и бровью повести, как девушка приставила к виску пистолет брата и спустила курок. Всё произошло в мгновение ока, хладнокровно и быстро. Пешка сделала последний ход.

Бездушное тело рухнуло на влажную землю, в кровавые ошмётки.

Александр осторожно приблизился и заглянул в широко распахнутые глаза мёртвой: в них, как в зеркале, отражалось пасмурное серое небо.

— Сегодня последний день октября, Хэллоуин, — вдруг вспомнил мужчина и обратился к низким густым облакам. Какая-то часть его ожидала, что вот-вот польются струи дождя и окропят неподвижное тело. Но дождя не было. Дул пробирающий до костей ветер, шумели деревья, и отчего-то казалось, что вокруг чересчур много света. Скорее всего, от осознания смерти, которая не приносила ни печали, ни удовлетворения. Виктория, к тому времени уже отыскав сигареты, делала глубокие затяжки.

— Где второй Вэйн? — скупо поинтересовался детектив.

— Умер в перестрелке с наёмниками Грэхема, — равнодушно ответила она. — Алан искал смерть. Похоже, это единственное, в чём он не сомневался.

— Они оба не сомневались в смерти. Я только сейчас понял, что должно было выпустить жертв гипноза из-под контроля, — Александр обернулся к Виктории. — Кошмар начинается.

— Мой кошмар начался давно.

— Вы узнали того человека?

Виктория бросила окурок и втёрла его сапогом в глину.

— Это Феникс.

— Ваш давний знакомый?

— Враг.

Выражение, застывшее в стальных глазах женщины, насторожило Александра.

— Вы были правы, — произнёс он. — Подобное не входит в рамки моей компетенции.

— Не забивайте голову лишними вопросами, — кивнула Виктория. — Решайте насущные проблемы Лондона. Их, к сожалению, будет в достатке. А я займусь всем остальным. При необходимости мои люди окажут вам поддержку.

Детектив Скотланд-Ярда не удивился, когда к вечеру появились сведения о побеге душевнобольных из психиатрических клиник. Однако не подозревал, что объявленные в розыск десятки людей подожгут дома, и город охватят пламя и клубы дыма. Обещанная лжепророком вакханалия достигла апогея и стала трагедией обыкновенных граждан. с неуёмной жаждой уничтожения одержимые сжигали Лондон. Александр не предполагал, что станет участником событий, похожих на 1666 год — когда город погрузился во тьму и боль, а преисподняя запечатлелась на душах тех, кто видел всепоглощающий огонь.

Но весь этот кошмар произойдёт позже, а пока детектив Кроули провожал Викторию до машины, думал о приближении зимы и новых временах, суливших перемены.

Спустя несколько часов после перестрелки в пригороде, полицейские переступили порог Грэхем-мэнора и нашли владельца особняка бездыханным. Рейналф, который всегда гордился высоким происхождением, постарался даже умереть в положении лорда — восседая в кожаном кресле у себя в кабинете, под отблески пламени в камине, в окружении двух борзых, жалобно скуливших от понимания потери. Откупоренная бутылка отравленного виски с зазывным видом стояла на письменном столе.

Перед отъездом Виктории из страны Кроули услышал от неё слова, которые надолго остались в памяти: «Рейналф думал, что предпочёл смерть поражению, и оставил при себе иллюзию величия как единственное, что согревало сердце, хотя в глубине души знал, насколько был жалок. Но не потому что не получал любви, а потому что он всеми силами пытался разбить сердца других. Так поступает только отчаявшийся».

Александр, укрывшись в своём кабинете после охоты на зомбированных поджигателей, перебирал в сознании эту фразу, обронённую безо всякого сожаления, словно Виктория адресовала их экспонату, к которому иссяк интерес. Впрочем, так оно и было.

Детектив как никогда чувствовал себя живым. Живее всех живых. Это странное ощущение накрыло его, когда он увидел себя на фоне продырявленных тел брата и сестры Вэйн, разлагавшегося в кресле трупа Рейналфа Грэхема, разбросанных по улицам мертвецов и города, захваченного эпидемией массового безумия. Туман накрыл Лондон непроглядной дымкой, а в кабинете детектива горел свет, словно единственный луч истины среди лживой тьмы. Но лишь тот, кто зажигает в темноте свет, знает, как опасна эта ловушка.