Читаем Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея полностью

Мне пришлось просидеть всё лето в городе, так как наш Музей буквально весь разъехался; кто в экспедицию, кто за границу. Лето было холодное и дождливое, осень зато хорошая, хотя бы подольше простояла, чтоб оставить меньше времени для моего врага – зимы… 3/X 1926 года.

Мои знакомые, которые приезжали из Нижнего Новгорода, при своём обратном пути в Нижний лишились верхнего платья, так что домой приехали полураздетые. Другие молодые супруги лишились чемодана, где было платье и бельё обоих супругов. Всё это вместе взятое наводит меня на мысль отложить мою поездку в Нижний, как я предполагала на Рождественские каникулы. Во-первых, А. П. Гартман-Вейнберг, вероятно, не вернётся к Рождеству (ей продлили командировку), во-вторых, я думаю, что к Рождеству приедет из Архангельска олений мех, который я заказала (а это значит, надо будет заплатить 75 р.), и, в-третьих, квартирная плата, вероятно, будет увеличена и у меня не хватит денег. Отложу поездку до лета и тогда думаю воспользоваться Вашим любезным приглашением, остановлюсь на несколько дней у Вас.

У нас наступила весна, снега нет совсем, трава зеленеет и лёд на Неве совершенно исчез, долго ли продлится такая погода? Я очень рада такой погоде, так как ненавижу зиму с её холодом, льдом и снегом. 23 года прожив в Варшаве, где климат очень мягкий, и зимы почти совсем нет, я отвыкла от холода и снега и хотела бы жить в таком месте, где нет зимы!

10/XI 1926 г.[739]

Большого интереса у публики Геологический музей не вызвал. В 1926 году его посетило 5 тысяч человек. Расположенный в соседнем здании Зоологический музей в том же году принял почти 88 тысяч посетителей[740].

Геологический музей по-прежнему в основном занимался научной деятельностью. Показ коллекций был второстепенной задачей.

Продолжалось препарирование конкреций. Этим занимались в основном Гадомский и Кнырко.

Кнырко был личностью легендарной. В молодости он работал дворником при Академии и чем-то приглянулся директору Геологического музея академику Фёдору Богдановичу Шмидту. Тот стал брать Кнырко на раскопки в окрестности Петербурга, научил его очищать остатки от породы. Когда Шмидт состарился, Кнырко сам искал для него трилобитов. Академик не оставался в долгу и не раз в своих трудах выражал бывшему дворнику признательность за находки и препарировку. В его честь он назвал нескольких животных.

Твёрдые конкреции с массивными костями ящеров пришлись не по душе пожилому препаратору. Их препарирование казалось ему грубым и примитивным, в отличие от ювелирной чистки шипов и глаз трилобитов. Но препараторов в музее было мало, приходилось смиряться с новыми задачами, хотя коллеги замечали, что Кнырко скучал по своему прежнему занятию[741].

Препараторская была оснащена по последнему слову техники. Здесь установили электрические долота, а конкреции просвечивали рентгеном, чтобы определить положение кости. Несколько таких «палеонтологических рентгенограмм» висело в вестибюле. Впрочем, Амалицкий тоже просвечивал некоторые конкреции на рентгеновской установке Политехнического института.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза