Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

«Когда почтовые службы подводят нас, а народ не проявляет усердия дома, когда сильные мира сего столь жестокосердны, что не женятся, не умирают и не рождают детей, нам остается лишь последнее средство, называемое остроумием, которое, как хорошо известно, в наше время так же трудно достается (особенно в Дерби), как и благоразумие[624]».

Несмотря на случайные препятствия, провинциальная пресса в XVIII веке пошла на взлет. Около 150 наименований возникло в 60 различных городах, и хотя немногие их них добились успеха, были те, что просуществовали многие годы. Долгожительство было чертой в равной степени и лондонской прессы. Во время первого печатного бума в середине XVII века многие издания не пережили и нескольких выпусков, газетное возрождение начала XVIII века многое изменило: конечно, некоторые газеты окончили свое существование почти сразу, но многие прожили долгую жизнь и обеспечили для своих издателей безбедное существование.

Это было во многих смыслах благоприятное время для растущего газетного рынка. Англия находилась на пике экономического подъема. Рост благосостояния означал, что все больше семей смогут позволить себе приятные мелочи типа газет. Долгий период военных действий на континенте, которые ознаменовали правление королевы Анны, затрагивали интересы широких общественных слоев, а ряд военных побед давал пищу газетчикам. Депеша герцога Мальборо с поля битвы Бленема в 1704 году была опубликована полностью в The Daily Courant и The Flying Post, сопровождаемая ликующим переводом доклада из парижской Gazette

, который как бы намекал, что французы осведомлены о победе. А чтобы читатели не сомневались, к этому присовокуплялись два перехваченных письма от французских офицеров, откровенно признававшихся, как все обстоит на самом деле[625].

Как показывает этот пример, в газетах начала XVIII века все еще доминировали заграничные новости. Те местные новости, что попадали в лондонские газеты, отражали покровительственное отношение к провинциальному обществу, то были сообщения о преступлениях, погодных катаклизмах и некоторых сверхъестественных явлениях, к которым лондонцы относились со скептицизмом[626]. Газеты старались избегать явных преувеличений. В этом сказалось влияние The Daily Courant, где в первом же выпуске редактор заявил, что не собирается печатать личные комментарии или домыслы, «предполагая, что прочие люди достаточно разумны, чтобы сделать выводы самостоятельно»

[627].

Отношение к событиям внутренней политики по-прежнему было осмотрительным. Когда отгремела Война за испанское наследство и политические противостояния стали более интенсивными, впереди замаячила перспектива династического кризиса после смерти королевы Анны. На сцену вновь вышли памфлеты, такие как Review («Обозрение») Дефо, в котором содержалась вся суть политических дебатов. Ключевые политические произведения этого периода продавались фантастическими тиражами: «Истинный англичанин» (The True Born Englishman

), сатирическая поэма Дефо — 80000 копий; «Кризис» (The Crisis) Ричарда Стила — 40000; проповедь Генри Сачеверелла «Опасности ложного братства» (The Perils of False Brethren) — почти 100000 копий[628]. Отдельные мнения, как те, что выражены в «Новом обозрении» (New Review) Дефо были столь очевидно разными, что ограждало газеты от чересчур ядовитой критики; целые памфлеты посвящались отдельным статьям, несмотря на то, что издавались они так же серийно, как и газеты.