Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

В краткосрочной перспективе эти тщательно подготовленные депеши не могли быть более успешными. Но в конечном итоге они не смогли замаскировать военную катастрофу, которая разворачивалась на Иль-де-Ре, укрепленном острове, который стал ключом к штурму Ла-Рошели. Цитадель, удерживаемую французами, взять не удалось. В результате стратегической ошибки половина войск, участвовавших в последней атаке, была отрезана и безжалостно уничтожена. Когда измученные выжившие возвращались в Англию, шокированный Тайный совет запретил новости о жертвах; но количество джентльменов, не вернувшихся с поля боя, сами рассказали свою историю. Бэкингем так блестяще использовал средства массовой информации, чтобы вселять дух победы, что неожиданное поражение стало критическим для его репутации. Год спустя он был убит одним из людей, которых он привел к катастрофе.

В богатой на события ранней истории английских газет был и еще один последний акт. После этого сокрушительного провала Борну и Баттеру пришлось возобновить свою монополию. Какое-то время газеты процветали. Шведское вмешательство в Тридцатилетнюю войну возродило протестантские надежды и заставило еще тщательнее изучать достоверность отчетов этого периода. Многие, возможно, помня о фиаско на острове Ре, молились вместе с преподобным Кристофером Фостером:

«Чтобы вдохновить создателей газет духом истины, чтобы можно было знать, когда восхвалять Твое благословенное и славное имя, а когда молиться Тебе. Мы часто восхваляем и превозносим Твое святое имя за победы короля Швеции, а потом слышим, что это ложь»[496]

.

Некоторое время новости из Германии вселяли надежду в протестантские сердца, но с приходом к власти Карла I многое изменилось. В 1632 году, после жалобы испанского посла, правительство приказало Баттеру и Борну прекратить публикации. Баттер продолжил продажу книг по новейшей истории, которые были тонко замаскированными гимнами протестантскому делу[497]. А Борн более разумно диверсифицировал свое дело в другие предприятия. Когда в 1638 году запрет был ослаблен, им на смену пришли газеты, посвященные внутренней политике. Борн к этому моменту был избран главой канцелярской компании и процветал. В то время как Баттер, разочарованный журналист, умер в нищете.

Два макиавеллистских государственных деятеля

За двадцать лет развитие прессы в Англии внесло в историю газеты ощутимый вклад. В период до гражданских войн английское издательское дело и серийная печать не только возродились, но и распространились от Лондона до Нидерландов и немецкоязычных земель — Данцига, Праги и Вены. В других странах Европы серийные издания не пользовались таким успехом. Первые газеты были географически ограниченным явлением. В Испании, как и на двух из трех крупнейших рынков печати, во Франции и Италии, газеты появились позже. В случае с Италией это было особенно поразительно, поскольку полуостров был центром европейской новостной сети со времен Средневековья. Во Франции подавление рынка новостей было сознательным государственным актом со стороны самого влиятельного государственного деятеля того времени, кардинала Ришелье.

У Ришелье не было причин любить прессу. Его карьера была закулисной, пока он восходил к власти, культивируя королевскую милость. Его политическое ученичество совпало с жестокой борьбой за власть между королевой-матерью и ее сменяющими друг друга фаворитами. Эта вражда при дворе широко освещалась в печатных памфлетах и достигла своего пика перед созывом Генеральных штатов в 1614 году (последняя встреча национального собрания перед Французской революцией). За эти годы было опубликовано более тысячи политических брошюр, авторы которых с презрением относились к тем, кто боролся за господство при дворе[498]. Страна буквально балансировала на грани возобновления гражданской войны. Первые годы у власти Ришелье отмечены последним восстанием гугенотов, которое окончательно было подавлено, когда протестантская цитадель Ла-Рошель пала.