Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу

Я плаваю в открытом бассейне, затем иду в сауну, прежде чем отважиться на подземные природные минеральные ванны.

Они теплые, темные и пахнут протухшими яйцами. Я пытаюсь наслаждаться этим.

Чему ты научилась, Джесс?

Иногда нужно просто проникнуться неизвестным и нюхать термальную вонь.

Я ныряю обратно в бассейн, чтобы смыть запах. С мокрыми волосами я одеваюсь и снова брожу по улицам, пока не приходит время ловить такси и ехать в аэропорт.

Джесс, чем ты занималась в Будапеште?

Мылась 15 раз, прошла 80 километров в никуда и блевала жареным хлебом. А ты?

Я купалась во множестве ванн и встречалась с новыми людьми, но мне удалось ускользнуть от страны грез. Или она ускользнула от меня. Может быть, нам трудно найти ее, когда мы ищем намеренно. Возможно, это ключевая особенность этого места. Я пыталась заказать билет туда, и это единственный способ никогда туда не попасть.

В зале вылета номер моего рейса становится на табло красным.

Он отложен. На несколько часов.

НЕТ. Нет-нет-нет.

Я опоздаю на последний поезд домой. Мне придется взять Uber или такси. Я приеду в Лондон в 3 часа ночи.

Я прочесываю аэропорт в поисках потенциальных северо-восточных лондонцев, а моя застенчивость искореняется усталостью и бережливостью. Мне нужно найти кого-то, с кем я могла бы поехать домой. После нескольких неудачных попыток я натыкаюсь на Хайме, чилийца. Он говорит, что остановился у друзей в Лондоне, и называет адрес в трех минутах ходьбы от моей квартиры. Я вскрикиваю от радости.

Это венгерское чудо.

Хайме встает, возвращается с пивом и садится рядом со мной.

Он говорит мне, что работает с венграми, которые рассказали ему обо всех хороших, секретных барах и ресторанах, о которых туристы не знают. И о концертах живой музыки в маленьких заведениях по всему городу.

«Ладно, Хайме, для этого уже слишком поздно, — говорю я, поедая шоколадный батончик Mars. — Теперь твои знания мне ни к чему». Всякая застенчивость, которую я когда-либо испытывала, полностью испарилась: откровенно говоря, я ее преодолела. Уже полночь, а от меня все еще несет хлоркой (я не принимала душ после купальни, спасибо, что не осуждаете меня в это тяжкое время).

Отчаяние может связывать людей, но вы не можете его создать специально.

К счастью, меня настигло отчаяние.

Наконец объявляют номер нашего выхода на посадку, и мы направляемся к нему. Я четыре раза теряю паспорт в собственной сумке в очереди на посадку, потому что очень устала. Я прощаюсь с Хайме до Лондона и сажусь на свое место в самолете.

Я хочу начать сначала. Заказать поездку в неизвестном направлении и указать, что я хочу какой-нибудь вкусный и ультрадружественный город. Но в жизни не бывает неудачных дублей. Это урок, который я все еще изучаю как взрослый человек. Эта поездка состоялась. Эти дни были настоящими. Это и есть жизнь. Перестань вести себя так, будто это репетиция. Перестань ругать гуляш. У тебя нет второго шанса.

Чем я занималась в Будапеште? Да так, прогулялась по городу, посетила купальни, поблевала жареным хлебом.

После приземления мы выходим из самолета, и холодный лондонский туман окутывает меня, пока я пытаюсь надеть пальто. Ремень моей сумки развязывается, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть Хайме, который ждет меня у двери. Он подскакивает ко мне и берет мою сумку, пока я пытаюсь влезть в пальто.

Существует теория, что для выживания на работе вам нужна «рабочая жена» или «рабочий муж», кто-то платонический, на кого вы можете рассчитывать в течение дня. Я думаю, что есть веские основания утверждать, что каждому из нас также нужен «Ryanair[75] — супруг». Просто дружелюбный человек, который ждет вас у двери, держит ваше пальто, пока вы завязываете шнурки, и говорит вам, что ваш паспорт в заднем кармане, куда вы его положили 30 секунд назад. Кто-то, с кем вы можете злиться и плакать, когда объявляют задержку рейса. Такие люди могут назначаться в момент покупки билета.

Мы с Хайме садимся в Uber, и нас обоих клонит в сон. Он начинает перечислять места, куда хотел бы приехать неожиданно (Мадрид, Вена, Буэнос-Айрес, а не Будапешт), а я напоминаю ему: если бы меня не было в Будапеште, он сейчас был бы в автобусе компании National Express, один.

Когда мы едем по Северной окружной дороге, он говорит, что я должна думать о поездке как о выборе красной или синей таблетки из фильма «Матрица». Синяя таблетка — это безопасность, счастье и комфорт. Красная таблетка — это страна чудес, свобода и неопределенность. Какую таблетку я хочу выбрать?

Я смотрю в окно на темный Лондон.

— Таблетку снотворного, — отвечаю я.

Водитель высаживает Хайме у дома его друга, и через несколько минут я уже в своей квартире, готовлю себе тосты с сыром в 4 часа утра.