Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу

Мой второй концерт проходит на фестивале искусств Frindge в Эдинбурге. Я не знаю, почему подумала, что мой следующий концерт должен быть на самом большом и престижном фестивале комедии в мире. Это выглядит так, будто я выиграла свою первую партию в теннис против отца, а затем попросилась выступать на турнире Wimbledon.

Раньше я боялась разговаривать с незнакомцами, но все изменилось. Теперь они меня боятся.

Возможно, я еще не готова к этому.

Но Кейт проводит на фестивале вечер открытого микрофона каждую полночь и согласилась предоставить Лили, Вивиан и мне по пять минут на выступление.

В поезде у нас всех кружилась голова. Мы втроем остановились в квартире, найденной на сайте Airbnb, где и практиковали наши выступления друг перед другом, используя расчески в качестве микрофонов. Мы гуляли по городу, ели жареные бутерброды с сыром и хаггисом[78], пили горячий шоколад и наблюдали за самыми талантливыми комиками в мире.

Вчера Вивиан блестяще выступила перед публикой из 25 человек. Лили — перед 40 людьми. А теперь я выступлю перед Адамом и Дженни.

Сейчас 23:45, до начала шоу 15 минут. Я направляюсь прямиком в туалет, чтобы поговорить с самой собой. Я как Кларк Кент[79]

, но все, что я делаю, это кричу на себя в зеркало и возвращаюсь тем же человеком^{39}.

В итоге в зале восемь человек. Адам, Дженни, два звуковика, пара лет 40 из Шеффилда и две пьяные шотландские девушки, которые кажутся потерянными. Плюс Вивиан и Лили, которые сидят в первом ряду. И около 30 свободных мест.

Я чувствовала себя так уверенно после своего первого раза. И вдвойне уверенно после просмотра видео с выступления и осознания того, что большая часть моих внутренних страхов не была заметна зрителям. Ведущий выкрикивает мое имя, и я прохожу на сцену мимо бедных Дженни и Адама, вежливо хлопающих в ладоши. Ладно. Я к этому готова.

— Привет, — говорю я. — Как ваши дела?

Лили и Вивиан отвечают «ХОРОШО!» в обязательном верно-дружеском унисоне.

Я сглатываю. Мне так страшно, что я едва могу двигаться. Я не могу пошевелить ногами. Или руками. Я боюсь, что если сдвинусь с места, то сцена провалится подо мной. Наконец, я рассказываю свою первую шутку — о том, что я из Амарилло.

И ничего. Никакого смеха. Я ничего не слышу. Я даже произнесла эту фразу тем тоном, который всегда заставляет меня съеживаться у других комиков, самодовольным тоном типа «Разве это не смешно?». Почувствовав мою нужду, никто не засмеялся.

Продолжай, продолжай в том же духе. Я говорю еще одну шутку. Тишина. Представьте себе этот звук из фильмов, когда стакан ставят на стойку и раздается одинокий кашель в темноте.

Именно это я услышала.

А не смех.

Я собираюсь рассказать про то, каково быть американцем в Великобритании. Я стараюсь не терять темпа и выплеснуть часть энтузиазма, который, как сказала нам Кейт, так важен. Играйте по-крупному. Расположите их к себе.

— Итак, я не отсюда, — говорю я. — Но мне здесь нравится! Я очень люблю Англию!

Если бы я могла дать совет (и только один! один крошечный совет!), он бы заключался в следующем: когда вы выступаете в Шотландии, не заявляйте серьезно о своей любви к Англии.

Шотландцы не любят Англию.

— ФУУУУ! — кричат пьяные шотландские девчонки из первого ряда.

— ФУУУУ! — кричит бармен сзади.

Я смотрю на яркие огни, вижу отблески мертвых глаз, которые не смеются, и шотландцы освистывают меня. Просто дай мне умереть, Боже. Я не могу продолжать. Я нарушила общественный кодекс и теперь должна умереть.

— Не могу поверить, что Дженни и Адам видели меня такой, — я плачусь Лили, пока мы идем по Королевской миле. — Я обещала им, что буду хороша!

Лили ведет меня куда-то, где я могу выпить водки как можно быстрее.

— Те шотландские девушки в первом ряду были пьяны, — говорит Вивиан. — Клянусь, я видела, как одна из них чуть не упала, пока выходила из туалета. А потом ее подруга вошла в ту же кабинку. Они на наркоте. Ее было много. Очень много наркотиков.

Я ничего не говорю. У меня все еще кружится голова.

— А та пара из Шеффилда? Я даже не думаю, что парень говорил по-английски. Ты видела, как он молчал, когда ведущий задавал ему вопросы?

Как только мы приходим в нужное место, Лили начинает знакомить меня с людьми. Лили — экстраверт с большой буквы: она легко болтает с таксистами, парами в очереди на комедийные шоу и другими исполнителями. И мужчины, и женщины обожают ее. В какой-то момент Вивиан восклицает:

— Я не могу так больше! Лили слишком много разговаривает с незнакомцами! Если ты больше никогда их не увидишь, зачем беспокоиться?

Ну, во-первых, веселой Лили предлагают больше бесплатной еды, чем всем, кого я когда-либо встречала. Было бы обидно, если бы она не делилась, но она всегда это делает.

Каким-то образом ночь, когда я умерла на той сцене, стала одной из моих самых любимых ночей года. Около 4 часов утра мы с Вивиан и Лили возвращаемся в нашу квартиру по продуваемым ветром холмистым улицам Эдинбурга, задорно распевая песни невпопад.