Извращенная преданность

— Повеселись. — он вернул свое внимание к телевизору.

— Возможно, она более искусна, чем кажется. Ее мать дешевая уличная проститутка в Остине.

Какого хрена? Я напрягся. Ее мать была шлюхой? Он что, издевается надо мной? И то, что Римо проверил биографию Леоны, встревожило меня еще больше. Если что-то привлекало его внимание, это никогда не было хорошим признаком.

Я пожал плечами, хотя у меня было ощущение, что Римо подхватил мой шок. Он был чертовски внимателен. Вот почему он был Капо.

— Мне плевать, кто ее мать. — г лаза Римо сверлили дыру в моем гребаном черепе. Я встал с дивана. — Я собираюсь немного потренироваться.

Римо не сводил глаз. Мне нужно было выпустить пар, прежде чем идти за Леоной. Я был на взводе. Если я хочу сохранить хладнокровие с ней, мне придется потратить следующий час на то, чтобы вышвырнуть ее из боксерской груши.

ЛЕОНА

Папа избегал меня с того самого случая. Я слышала, как он возвращался домой рано утром, ударяясь о стены и захлопывая дверь в пьяном оцепенении, и он все еще прятался в своей комнате, когда я уходила на работу. Но в среду у меня был выходной, и он не мог меня избегать. Когда он вышел из спальни и поплелся на кухню, одетый в только серые боксеры, он застыл в дверях, когда увидел меня. Он явно ожидал, что я буду на работе.

— Тебя уволили? — неуверенно спросил он. Я не была уверена, была ли это вина, которую я видела на его лице. Синяки на моем запястье уже исчезли, как и деньги, которые папа забрал у меня.

Я покачала головой и отхлебнула кофе. До сих пор я почти ничего не ела, хотя холодильник на этот раз был забит едой после того, как я пошла по магазинам утром.

— Нет, у меня сегодня выходной.

— В день большого боя? — спросил он. — Один из братьев Фальконе сегодня будет биться в клетке.

Удивление наполнило меня.

— Я не могу работать все время.

Папа сел напротив меня. Под глазами у него залегли темные круги, и он выглядел так, словно не прочь принять душ. Я ждала, что он попросит у меня денег. Я знала, что он думает об этом. Он посмотрел на свои руки и вздохнул.

— Я никогда не хотел такой жизни для тебя. Когда ты родилась, я думал, что все изменится. Я думал, что смогу дать тебе хорошую жизнь.

Я ему поверила.

— Знаю, — просто ответила я.

Я знала, что мама и папа хотели быть хорошими родителями. Какое-то время они пытались.

— Ты сегодня будешь дома? — спросил он. — Ты могла бы посмотреть, этот бой со мной. Они показывают его на большом экране в баре за углом.

Я была не в настроении смотреть на очередной бой в клетке, но я была тронута тем, что он хотел провести со мной время, даже если часть меня не могла не быть осторожной. И я ненавидела это, ненавидела то, что научилась быть осторожной, когда родители проявляли ко мне интерес.

— Я уже ухожу, — осторожно сказала я.

— Ты уходишь? — любопытство вспыхнуло в его глазах.

Я кивнула и быстро встала. Я поставила чашку в раковину, решив вымыть ее позже, когда папа не будет дышать мне в затылок.

— Наверное, мне пора собираться.

До встречи с Фабиано оставалось еще два часа, но я хотела избежать конфронтации с отцом. Это напугало бы меня еще больше. И я уже была на взводе из-за моего свидания с Фабиано. Это казалось все менее и менее хорошей идеей, но я не могла отступить.

Возможно, после сегодняшнего вечера он потеряет ко мне интерес. Во мне не было ничего интересного, и я определенно не собиралась говорить о своей матери. Если бы он знал о ней, то посмотрел бы на меня по-другому. Всегда одно и то же.

Я снова надела темно зеленое платье. Я не должна была позволять Фабиано покупать мне одежду. Всю свою жизнь я упорно трудилась ради того, чего хотела. В кои-то веки что-то одарило меня подобным образом, и это было потрясающе. Теперь я не могла не думать о намерениях Фабиано. Ничто в жизни не было бесплатным. Этот урок я усвоила рано.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Я никогда не носила тяжелый макияж и тем более на свидание, поэтому я решила свести его к минимуму. Я не хотела выглядеть так, будто приложила огромные усилия. Я нанесла немного тонального крема, затем подкрасила ресницы тушью. Я потянулась за своей единственной помадой, с ягодным оттенком, который идеально подчеркивал цвет моих волос и цвет лица. Я остановилась, почти касаясь губ. Что, если Фабиано попытается поцеловать меня сегодня вечером? Разве помада не будет мешать?

Я покраснела. Поцелуев не будет. В данный момент я не собиралась никого целовать, тем более Фабиано. Но предательская часть моего тела дрожала от возбуждения при этой мысли. Вздохнув, я опустила помаду.

Когда наступило шесть часов, я почти дрожала от нервозности. К счастью, папа ушел из квартиры десять минут назад, так что мне не пришлось беспокоиться о конфронтации между ним и Фабиано.

Звук подъезжающей машины заставил меня рискнуть выглянуть в окно. Фабиано уже вылезал из машины, и при виде него у него образовалась яма в животе. Он выглядел великолепно, не как тот, кто встречается с белым мусором вроде меня. Я не обманывала себя, думая, что я какая то другая. Платье и красивые туфли этого не изменят.